Выбрать главу

— Прикажу баньку истопить, подругу твою пропарить до нутра.

— Добро, — прошипел тот. Схватил девушку за ворот платья на спине, как кутенка в двери ринул. Прошел за ней. — Так-то ты мужней воле неперечлива? — навис.

У Дусы ярь колобродит по душе, туман морочный навий развевает и то, что подумать не могла сотворить — творит, застив разум. Выствила девушка ладонь и крикнула слова заветные. Застолбило Шахшимана, заледенило. Миг и отряхнулся, только льдинки на пол посыпались.

— Что еще надумаешь? — зашипел, за грудки в воздух поднимая. Силен аспид, да гнев Дусы то не понимает, вровень с ним ставит — запела она клятье в лицо ворога, все светлые силы трех миров призывая. Тот меняться начал, борется с заклятьем, кривиться, а оно сильнее — давит его. Исчез, словно не было нага.

Дуса из избы вон, нагайну по дороге застолбив. Рез у Масурмана выхватила и следом к брату отправила. Бегом к клети. А там Шеймон с мариными девами-воинами, только закрывать начали. И будто Щуры деве что не знала нашептали — Волоха заклятье, что время останавливает. Замерло все, застыло, только снег кружит, да Мал обод отгибает.

Дуса на колени у жердей полона упала, рез родицу отдала:

— Беги!

Тот цепи скинул, рез взял и ну из клети. Выскочил да притормозил, Дусу за руку схватил:

— Вместе уйдем!

Полетели ног не чуя к бору, а там Афинка с мечом.

— Здравствуй сестрица, — улыбнулась как навья, клинок выставила. — Никак обиду мужу чинить решила?

— Пусти глупая!!

Мал смекнул — не Финна та уже — навья слуга, крепко, с душой и умом им отданная, и ринулся на деву. Тут за спиной голосок:

— Здравствуй страх воплоти.

Обернулась Дуса — Арес с мечем стоит, за спиной его наги и воины Ма-ры. Та во главе с посохом волхва, взгляд колюч и черен.

Конец, — только и поняла Дуса.

Ма-Ра посох подняла и громыхнула пару слов, развевая девой посланное. Наг хвостом беглецов сшиб памяти лишая.

Очнулась на полу носом у сапог, что стояли. Вверх голову подняла — Шахшиман! Она же в другой мир его отправила!

— Расстроила ты меня, — прошептал куда-то в сторону глядя. Рубаху скинул, рукой синеватые полосы — след заклятья огладил. — Ярь тебе силы дает? Знать не малы они. И учена на совесть. Добро. Знатная ведунья.

Дуса голову в сторону повернула а там огромный кусок слюды в окантовке закамуристой, дивной и два када что его держат. Отражается в слюде комната, наг, каков есть и тени, то вспыхивают, то пятнами мрак мелькают.

Шахшиман не тронув — жестом девушку поднял и за шею схватил крепко, заставляя в слюду смотреть:

— Зеркало то, — поведал спокойно, не обращая внимания, что синеет Дуса от удушья. — Ведуну вещь нужная. Глянь, моя царица на себя, глянь краса писанная, мастерица арья.

А в зеркале ужас со змеями вместо волос и крикнуть бы, а сил нет. Замерзло сердце и тело от ужаса.

— То-то, — откинул в сторону. — Хороша? По нраву себе?

Морок, морок!

— Пока, — повернулся к ней, взгляд упер в лицо. — Бежать от меня вздумала? Кинуть меня, друга суженного? — тихо спросил, а по телу холод от голоса пополз. — Постыл значит? Родович мил? Будет тебе урок Мадуса, крепко его попомнишь. Идем в баньку, истопили уже пока ты личиком пол отирала в небытие плавала. Апосля платить станешь.

Поднял ее, к себе прижал и прищурился с улыбочкой гадкой:

— Царица все ж. Ты сестру мою задела, братьев, за то сестры твои и братовья ответ держать станут. Шибко ты их подвела, против меня встав. Зря, Мадуса, зря.

В губы до боли впился и повел из дому.

Костры на улице жгли, пировали уже вовсю, куражились. Гудело городище как полоумный.

Наг Дусу за угол, а там… Медленнее шаг девушки становится, вязнут ноги в снегу от вида открывшегося и ком в горле. Закричать бы — голос сел. Упереться бы, да наг подхватил ее и у самой бани в снег поставил, а он красен от крови и лоскутья округ валяются, не иначе кожи человечьей.

— Под кожу ты мне залезла и не оценила, предала. Смотри же как другие за то платят. Хорошо запоминай, как и Мал.

Кивнул на рановича, что в клетке напротив бани сидел, побитый, взгляд пустой и больной.

— Позже его черед придет, коль волю мою не примешь, любезной не станешь.

Дуса ответить не успела — в баню втолкнул. Жарко там и полно нагов да мужей с девами бавящихся. Крик стоит, стоны и кровь вместо воды льется. Обмерла девушка. Шахшиман рванул с нее платье, грудь сжал и развернул к нагу что в углу молодку брал. Тот голову повернул, ощерился и за власы деву приподнял.