Так что, развернувшись, он обратился к команде:
— По местам. Курс все знают. И забыть о том, что вы сегодня здесь видели. Всем ясно?
— Загадочная смерть "принца бубликов"! — кричал мальчишка, проезжая по улице на паровом велосипеде и размахивая свежей газетой. — Презентация нового двигателя "Эшли ин корпорейтед"! Очередная жертва маньяка Карнаби! А также…
Мимо прохожих, мимо домов, ловко лавируя по дороге. Мимо здания "Норманские бублики", которое сегодня было закрыто, а на ручке двери от порывистого ветра развевалась черная траурная ленточка.
Последний раз Морти Норман проронил слезу, когда умерла любимая Джейн. То была утрата всей его жизни. Но тогда поселившаяся в душе скорбь натолкнула на новые пути исследований. И именно тогда Морти впервые задумался над вопросом: как можно обратить смерть в жизнь? Год за годом он трудился над этой задачей. Новые технологии буквально неслись вперед, словно бы опережая свое время: паровые машины, летающие дирижабли, железные протезы. Казалось, возможности человечества безграничны. Так благодаря заслугам в сфере биологической механики, добившись звания магистра, Норман имел в своем распоряжении все необходимые ресурсы. Но неудачи словно преследовали его.
До определенного момента.
Однако сейчас главное исследование Морти находились на стадии тестирования. И меньше всего в жизни он хотел бы проводить важнейший и сложнейший из тестов на собственном сыне.
— Джек, Джек… — с сожалением проговорил мужчина сухими губами, качая головой и проводя мозолистой ладонью по макушке своего сына. — Ты не оставляешь мне выбора.
Джек лежал перед ним, погруженный в ванную, полную воды и льда. Искалеченный. Мертвый.
— Морти! — услышал он голос сестрицы Бет, который донесся через закрытую дверь мастерской. — Отдай нам Джека, прошу тебя! Мы должны похоронить его!
— Нет! Уходи, Бетти. Я сказал, что сделаю все сам! Уходи!
Взявшись за ручку, ученый покатил тележку с ванной вглубь подвального помещения, где ему точно никто не будет мешать.
Сегодня выдался тревожный день. Несмотря на то, что после дождя пахло свежестью, а сквозь серые тучи пробивались солнечные лучи, Элли ощущала на сердце тянущую тревогу. Ее беспокоил внезапный отъезд, обещающий возможно долгое расставание с любимым, а также изоляция от внешнего мира. Виктор словно специально привез ее в этот роскошный дом, будто поместив в клетку. Здесь она была под его контролем, в полной власти. Как кукла, вещь. Или домашний питомец. При том что в этом дорогом доме не работали телефоны, хотя находилось два аппарата. И вся прислуга, все были его людьми, так что и письма Джеку или Трише было не отправить.
— Все уже внизу, мисс, — сказала чернокожая служанка, зайдя к ней в комнату.
— Спасибо, Берти. Уже иду.
Зачесав последний непослушный локон, Элли спустилась вниз, в столовую, где завтракала вся семья. Пока она шла, слышала какую-то оживленную беседу. Но стоило переступить порог комнаты, как все разом стихли и даже замерли. Девушка не придала бы этому особенного значения, если бы не лица присутствующих. На лице матери читался страх, отца — тревога, сестры — ужас. Только Виктор был беспристрастен, как и всегда.
— Что случилось? — спросила Элли.
— Ничего, дорогая, иди к нам, — ответила мать, заставляя себя улыбаться. — Твой завтрак остывает.
Отец прокашлялся, сложил газету, которую читал, и убрал к себе на колени, словно спрятав ее.
— Она должна знать! — неожиданно громко выкрикнула Мелисса. — Рано или поздно все равно узнает.
Элли так испугалась подобных слов, что ее пульс участился, а голова начала кружиться. Внезапно раздавшийся бой часов заставил вздрогнуть.
— Знать что?
— Замолчи сейчас же! — зашипела мать на младшую сестру.
— Знать что?! — уже громче повторила встревоженная девушка.
Но ей снова никто не ответил. Тогда Элли подбежала к отцу и вырвала у него из руки газету. Интуиция подсказывала, что ответ находился на страницах свежей прессы. Но при взгляде на первую полосу увидела то, от чего едва не разорвалось сердце. А перед глазами уже поплыли черные буквы: "…найден мертвым Джек Норман…"
Действие второе
Быть или не быть — вот в чем вопрос.
Достойно ли смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье