Тот закашлялся, подавившись дымом.
— А какое я имею к ней отношение?
— Вы были ее преподавателем.
— Как и многих других. Я несколько лет занимался с детьми…
— Да-да, я это все знаю. Вырос в Приреченске. Но что вы можете сказать о Кире?
— Практически ничего. Она хорошо читала стихи и пела, но не умела перевоплощаться. Я таких отсеивал рано или поздно.
— Но брата ее вовсю продвигали?
— Чем мог, помогал. Развивал его и еще троих. Они были моей надеждой. Увы, никто не пробился в актеры. Хотя девочка, с которой Родя играл в романтических постановках, вторая моя звезда, она поступила в «Щуку», но бросила учебу, вышла замуж. Где сейчас, не знаю. Я всех потерял из виду. В том числе сестру Роди. Я думал, она в Москве.
— Приехала на малую родину неделю назад. Не спросите, как умерла?
— Мне, честно говоря, не особо интересно…
— Упала с водонапорной башни.
Павел вздрогнул.
— Той самой?
— Какой именно? — не стал облегчать ему жизнь Николай.
— Откуда, по мнению следствия, сбросился Родя?
— Она у нас тут одна, так что да.
— Как-то это странно…
— Я тоже так думаю.
— Кира тоже с собой покончила?
— А она могла?
— Еще раз повторяю, я не знаю, какой она стала. Помню девушкой. Тогда была веселой, легкой. Увлекалась постоянно мальчишками, как и они ею.
— Смерть брата как пережила?
— Тяжело. Они были очень дружны. Но он ушел почти двадцать лет назад… — Он резко замолчал. — Так как Кира умерла?
— Есть большая вероятность того, что ее столкнули.
— Во сколько наступила смерть?
— Ориентировочно в час ночи. Плюс-минус.
— Зачем она потащилась к башне в такое время? Не в действующую прогулочную зону, а туда, где нет никого или тусуется пьянь? Их семья жила рядом со старым заводом. Это другой конец города. Что-то не вяжется…
— Быть может, ее туда отвезли?
— Тогда вам убийц надо искать не тут, в Приреченске. Сами знаете, какой спокойный наш городок. А стоило приехать девахе из Москвы, как нате вам, преступление. — Его тон стал повышаться. — Быть может, она скрывалась? Ее нашли и наказали?
— Вы что так взбеленились?
— А вам не ясно? — Печерский перешел на крик. — Вы без сердца? Поставьте себя на место наставника, чей ученик покончил с собой. Вы бы убеждали себя в том, что ничем не могли помочь, потом просто старались бы не вспоминать о нем. И едва наступило время, когда вам удалось это, вам снова теребят едва зажившие раны!
— Я выполняю свою работу…
— Так делайте это, вместо того чтобы ворошить давно минувшее прошлое!
— Вы успокойтесь, пожалуйста, — смягчил тон Грачев. У старика так покраснело лицо, что он начал опасаться за его здоровье. Не дай бог удар хватит!
Печерский рванул к кухонному шкафчику и достал из него корвалол. Накапав себе его в чашку, выпил, даже не разбавляя.
— У вас ко мне все? — спросил он, выдохнув.
— Пока да.
— Тогда покиньте мой дом, прошу. Мне нужно прилечь. — И вернулся на диван, под плед.
Грачев сделал так, как просили. Покинув дом, набрал номер деда.
— Почему ты отправил меня к Печерскому? — без предисловий выпалил он.
— Сначала скажи, какое он на тебя произвел впечатление.
— Неоднозначное. Вроде убедителен, но я ему почему-то не верю.
— Он актер, но как будто не очень хороший. Не может долго в одном образе находиться. Я тоже не раскусил его… — Дед рявкнул «Фу!» Видимо, его собака опять взялась грызть тапки. Они были любимым ее лакомством. — А вот мой коллега Тахирыч, мы с ним над делом работали, видел его насквозь. Точнее, ему так казалось.
— Кто он такой?
— Тахирыч? Казах по отцу, у которого в роду шаманы были. Зовут банально, Валерой. Ты как удалился, я его набрал. Он тоже на покой ушел, но позже меня. И живет в Москве, нормально, в общем, поднялся. А то дело помнит. Хочешь с ним поговорить?
— Очень.
— Тогда я тебе сейчас его номер продиктую. Позвони.
— Спасибо, дед. — И раскрыл свою папку, чтобы записать телефон. Дед, как многие его ровесники, не умел отправлять смс.
До города Николай тоже решил пешочком пройтись. А то сидит и сидит: то в кабинете, то в машине. А погода славная. И тепло, и солнце. И по пути можно поговорить с дедушкиным коллегой. А коль дождь пойдет, что мало вероятно, сядет на маршрутку.
— Грачев-младший? — услышал он бодрый мужской голос после трех гудков.
— Да, я. Здравствуйте, Валерий Тахирович.
— Приветствую. Ильич мне рассказал о случившемся. Жалко девушку.