Я ничего не могла ответить, и лишь кивнула, а уже через секунду ощутила на своих губах его тёплые губы. Он осторожно поцеловал меня, словно боялся, что я передумаю и убегу. Но я продолжала сидеть в кровати, наслаждаясь его неторопливым поцелуем.
Паша придвинулся ко мне чуть ближе и стал стягивать мою безразмерную футболку, и вскоре я осталась в одних кружевных трусиках. Одна его ладонь потянулась вверх и накрыла собой ноющую грудь. Тихий стон сорвался с моих губ, и потонул в нашем поцелуе, который с каждой секундой набирал обороты.
В какой-то момент, и я не уловила в какой именно, Паша подмял под себя моё дрожащее тело. Ощутив его тяжесть, я вцепилась в его плечи, крепче прижимая его к себе, словно боялась, что он внезапно исчезнет.
— Алёна… — шептал он между поцелуями. — Алёна…
Я ощущала его горячие влажные губы на своей шее, а потом его рот сомкнулся на соске, заставляя меня выгнуться дугой. Пальцы сами собой зарылись в его тёмные волосы на затылке, притягивая голову ближе. Ещё ближе, пока он языком ласкал затвердевшую вершину. Между ног всё горело, и я хотел ощутить его внутри себя как можно скорее.
Его руки метнулись к моим промокшим насквозь трусикам, и вскоре я осталась без них, а уже через секунду почувствовала, что Паша вошёл в меня, наполняя собой до предела. Судорожно задышав, я крепче вцепилась в его плечи и обхватила его ногами, чтобы прижаться ещё теснее.
Его сдавленный вздох коснулся моего уха.
— Только не останавливайся! — выдохнула я, выгибаясь от каждого толчка.
— И не подумаю! — прохрипел он мне в ответ, сжимая руками мои бёдра.
Его толчки становились всё резче, а губы клеймили шею, оставляя на ней багровые пятна. Лава растекалась по моему телу, давно забытые ощущения переполняли меня, и я застонала, не в силах контролировать своё тело.
Наши движения были слаженными, а шумное дыхание смешалось, наполняя комнату рваными хрипами и стонами. Тягучее ощущение внизу живота всё усиливалось, пока в один момент не полыхнуло яркой вспышкой, растекаясь по телу. Дрожь сотрясала меня, а спустя один короткий миг Паша присоединился ко мне.
Когда наши тела перестало сотрясать от удовольствия, а дыхание выровнялась, мы замерли, смотря друг другу в глаза в тишине гостиничного номера. В его глазах я видела нежность и какую-то затаённую радость, в моих он должен был видеть любовь, которую я вряд ли сумела скрыть.
Тёплыми пальцами он коснулся моих губ, а потом поцеловал меня. Бережно. Нежно. Трепетно.
— Алёна, — услышала я его тихий и довольный голос. — Как давно я мечтал об этом! Наверно, с того самого момента, как увидел тебя в дверях зала для совещаний.
— Да ну? — я провела рукой по его щеке. Как приятно было снова касаться его. — Помниться, в тот день ты отчитал меня за неподобающий вид.
— Всё-таки не зря я внёс корректировку в бронь, — самодовольно заявил Беляев, а я широко распахнула глаза.
— Так это ты сделал?
Нахальная улыбка коснулась его губ.
— Неужели ты и впрямь подумала, что Вероника могла что-то напутать? Да она работает уже чёрт знает сколько времени со мной, и ещё ни разу не налажала.
— Ну ты и…
Паша не дал мне договорить, заглушив рвущиеся наружу ругательства жадным поцелуем, от которого у меня внутри разгорелся нешуточный пожар.
— Надеюсь, ты понимаешь, что между нами ничего не закончилось? Понимаешь? — спросил он, когда смог оторваться от моих губ.
— Ты думаешь? — с робкой надеждой в голосе спросила я.
— Уверен в этом, — отозвался Паша, прижимая меня теснее к себе.
— Да? И что же мы будем дальше делать? — Я провела ладонями по его груди, ощущая как под моими пальцами колотиться его сердце.
— Как что? — удивился Паша. — Вернёмся в Москву. Я, наконец, познакомлюсь с сыном. Потом мы поженимся. И ты родишь мне ещё детей. Много.
— Вот так просто?
— Вот так просто! А зачем усложнять, когда любишь? — он заглянул мне в глаза. — Ты любишь, Алён?
— Люблю, — отозвалась я, больше не скрывая своих чувств. Не в этот раз. Однажды я уже промолчала, и ничем хорошим для нас это не закончилось.
— И я тебя люблю, — Паша снова коснулся моих губ, разжигая внутри меня пламя. — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю…
Эпилог
Алёна. Наши дни.
— Если вы не поторопитесь, мы точно опоздаем! — посмотрев на циферблат наручных часов, крикнула я своим мужчинам. Они уже полчаса, как зашли в детскую комнату для того, чтобы одеться, но, по всей видимости, выходить оттуда не собирались.
— Мы скоро, мам! — первым отозвался Вадик, шлёпая всё ещё босыми ногами по полу. — Просто папа мне долго читал сказку!
— Нашли время для сказок! — удивилась я.
— Ах, значит, это я во всём виноват? — послышался шутливо-рассерженный голос Паши, а вскоре и он сам появился из-за дверей детской. — Я значит? Ну я тебе сейчас!..
Смеясь, Вадим бросился убегать, но Паша успел схватить его, и принялся щекотать. Заливистый детский смех разлетался по комнате, пока эти двое дурачились прямо на полу.
— Ребята! Мы опоздаем! — напомнила я им, и две пары тёмно-карих глаз, посмотрели на меня, я же в очередной раз поразилась их сходству. Неудивительно, что Паша ни минуты не сомневался в своём отцовстве.
— Ладно, не будем сердить маму, сынок, — сказал Паша, потрепав Вадика по тёмной головке. — Неси сюда свою одежду!
Кивнув, Вадим убежал в детскую, которую мы недавно обустроили в одной из комнат бывшей холостяцкой квартиры Паши.
— Тебе тоже пора собираться, — я бросила на мужа красноречивый взгляд.
— Может, останемся дома? — он сжал меня в кольце своих рук, и впился голодным поцелуем в мои губы. Целовал долго, сладко и томительно, что ноги задрожали. — Что скажешь? М?
Мне понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и сформулировать ответ.
— Я бы с удовольствием, но Лизка мне никогда этого не простит! Она зовёт нас уже с прошлого четверга, а мы всё никак не можем добраться до них с Костей!
— Ох уж эта Лизка! — Паша закатил глаза. — Надеюсь, она не станет снова обзывать меня скотом?
— Она тебя и впрямь так назвала? — Я не смогла сдержать смех.
— Назвала, назвала! — Паша запустил руки мне под домашнюю футболку, чем вызвал толпу мурашек, забегавших по моему телу. — И нечего надо мной смеяться!
— Думаю, после всего, что я ей рассказала, она так больше не будет! — пообещала я.
— Хорошо бы, — усмехнулся Паша, снова прижавшись ко мне губами.
— Фу-у-у! — раздалось неподалёку от нас. — Ну сколько можно? Вы только и делаете, что целуетесь!
Мы с Пашей перевели взгляд на сына, который стоял уже одетый, и внимательными глазёнками рассматривал нас.
— Просто я так люблю маму, что не могу перестать её целовать! — ответил Паша, и чмокнул меня в щёку.
— Ну раз любишь, тогда ладно! — совсем по-взрослому отозвался Вадик.
— Давайте оставим поцелуи до вечера, — сказала я. — Идёмте, нас ждёт Лиза со своим малышом!
— Вот бы и нам мама подарила такого же малыша, да, Вадим? — Паша бросил на меня многозначительный взгляд.
Вадик на минуту призадумался, а потом сказал:
— Да, я бы хотел себе сестрёнку!
— Ну, значит, будет тебе сестрёнка! — ответила я, и чуть прикусила нижнюю губу.
Этот жест не укрылся от Паши, и он задержал меня в своих руках.
— И как скоро?
— Думаю, месяцев через восемь.
На его лице появилось недоверие, которое вскоре сменилось радостью и волнением.
— Только пообещай мне, что на этот раз ты никуда не сбежишь! Или мне придётся приковать тебя к кровати наручниками! Пообещай, Алёна! — Паша крепко прижал меня к себе, словно и впрямь думал, что я сейчас исчезну. — Я просто с ума сойду, если снова потеряю тебя!
— Куда же я от тебя сбегу, — я провела ладонью по Пашиной щеке. — Я же тебя так люблю…