– Эх, я бы себе позволила!.. – с сожалением пробурчала Молли вслед постояльцу, колыхая немалым бюстом, и подмигивая своей помощнице Верте.
– Только хоть он с тобой и прост, – хмыкнула та, – сразу видно, что такие господа не про нашу честь!
– Была б я лет на десять помоложе, да в половину полегче, – засмеялась трактирщица, – Он бы не долго мимо ходил!
Молли легко подхватила поднос, уставленный ароматными блюдами, добавила обещанные бутылки, и величаво двинулась на второй этаж, где были жилые комнаты, заметая юбками ступени. Ручка, которая могла и черпаком приголубить так, что мало не покажется, постучала в дверь робко, почти просящее.
– Да, – постоялец даже не поднял головы от бумаг.
Женщина благоговейно огляделась: за почти семь лет, что доктор Фейт снимал у нее комнату, та постепенно заполнилась всевозможными записями, графиками, таблицами, картами, схемами. Они громоздились на столе, усеивали пол вокруг и у постели, были развешаны по стенам. Одну стену целиком занимала карта звездного неба, сплошь испещренная таинственными знаками и подписями. Иногда что-нибудь из этого вороха собиралось, разрывалось на клочки и отправлялось в топку, но установлению порядка это не способствовало.
Молли осторожно сдвинула на подоконнике несколько трактатов по медицине и анатомии, и опустила поднос туда.
– Вы хоть сейчас поесть не забудьте.
– Спасибо, Молли, не забуду…
Женщина вышла, качая головой: ох уж эти ученые люди, ну совсем не могут о себе позаботиться! Вернувшись в кухню, распорядилась половому:
– Отнеси господину Фейту еще свечей.
– Опять пишет? – понизив голос, спросила Верта.
Молли кивнула.
– Точно тебе говорю, опять всю ночь просидит.
– Просто так человек не будет на бумаги жизнь класть.
– Оно верно, есть тут какая-то тайна. И попомни мои слова – горькая.
Женщины многозначительно переглянулись: а то как же – такой видный мужчина, а один. Работа – книги, книги – работа, и где: не в Храмовом квартале благородным господам раны после дуэлей залечивать, а в Городской больнице, будь она не ладна, которая только на нем одном и держится! Да так себя в гроб загнать запросто можно.
Предположение трактирщицы оправдалось полностью: постоялец лег только перед рассветом, крайне недовольный собой и полученным результатом. Годы над книгами, а в по крупицам собранных знаниях все еще зияют громадные дыры. И видимо, ему все-таки не обойтись без трактата "Об инобытие" написанном по преданиям самим Тысячелетним императором, а скорее всего, кем-то из его приближенных магов.
Трактате, который может быть только в одном месте – самой Черной Башне.
Сумасшествие.
От усталости казалось, что комната немного покачивается. И все-таки стоит попробовать поискать списки… Выдержки. А это значит еще не одни сутки в Библиотеке… Возможно напрасно.
Доктор Фейт забылся тяжелым, мало напоминающим отдых, сном.
И все же удача ему улыбнулась. Если это можно так назвать: нечто похожее встречалось и после падения императора. Маги не могли не прибрать к рукам столь ценные свитки, а возможно, что список мог заваляться в библиотеке одного княжеского рода на юге. Что ж, иногда жемчуг приходится искать и в куче навоза.
Но это означает, что придется уехать… бросить все, после того как было потрачено столько сил!
В Городскую больницу Рои приходили от безвыходности, когда больше некуда было идти – это относилось и к пациентам и к немногочисленному персоналу. Доктор Фейт начинал там кем-то вроде ассистента: он прекрасно разбирался в травах и составлении эликсиров, в отличие от некоторых новых коллег знал, как должен выглядеть тот или иной орган и где ему место, не падал в обморок при виде крови и вообще имел крепкие нервы. А главное, относился к своей работе добросовестно и мог добиться того же от других, хотя бы в своем присутствии.
За семь лет непрерывной практики уже в качестве врача, днем и ночью – он насмотрелся такого, что ломалась даже его закаленная выдержка. Непонятно как и когда то, что вначале было лишь временным прибежищем, дающим возможность зарекомендовать и испытать себя, – пусть это и очень смахивало на мазохизм, – а так же получить доступ в Библиотеку не привлекая к себе внимания, – вдруг оказалось важным. Да и не в его привычках было бросать начатое, сколько бы стараний не приходилось прикладывать.
– Доктор Фейт, – нарушил размышления неуверенный голос.
– Что такое, Ника? – нахмурился врач.
Парнишку подобрали на улице несколько лет назад, и Фейт очень удачно попробовал на нем метод лечение ядами, став с этого момента объектом молчаливого обожания.
Никас так и остался в больнице, видимо считая себя обязанным посвятить жизнь науке, которая ее спасла.
– Радость у нас! Жаль, вас не было! Приходили двое целителей, сказали, что будут теперь работать здесь!
Ну вот все и решилось.
– Да, это очень хорошо, Ника.
Вечером, закончив свои дела, доктор Фейт направился не в Библиотеку, которую знал как свои пять пальцев и уже перерыл сверху до низу, а в Купеческий квартал в дом господина Лионеля, попечителя той самой больницы, где его незамедлительно приняли.
– Ах, доктор Фейт, как вы кстати! – рассыпался в любезных приветствиях господин Лионель, поспешив с некоторым испугом поинтересоваться, – Надеюсь, ваш визит не означает никаких непредвиденных происшествий?
Господин доктор сухо улыбнулся.
– Что вы, все наши неприятности исключительно предсказуемы.
Энтузиазм господина Лионеля несколько поутих.
– Что произошло?
– Успокойтесь, ничего особенного. Просто я должен уехать.
– О! как это прискорбно! – горе господина Лионель было искренним: благодаря присутствию сурового врача, господин Лионель мог вспоминать о своих обязанностях от случая к случаю, – Когда же вы вернетесь?
– Боюсь, что никогда. Или, по крайней мере, очень нескоро. И мне нужны рекомендательные письма.
– Конечно-конечно! Надеюсь, ваш отъезд не связан с личными утратами… – господин попечитель тут же сообразил, что допустил бестактность, но его собеседник и впрямь хорошо владел собой.
– Нет.
– Замечательно! Но все таки как прискорбно… И именно сейчас, когда господа маги изъявили желание сотрудничать…
– Я слышал. Как видите, я не бросаю свой пост на произвол судьбы, а просто передаю.
– Вы? – господин Лионель был шокирован, – Да вы вообще уникум! Знаменитость! Его Величество на днях пошутил, что нищие в этом городе, получают лучшее, чем он лечение.
– Сочувствую Его величеству, – в голосе врача не было ни тени издевки.
– Да… – обескуражено проговорил господин попечитель и поспешил заняться письмами, – Вы не задержитесь? Господа маги должны вскоре придти, и вы могли бы дать им ценные советы…
Доктор Фейт подавил приступ болезненного любопытства, и спрятал письма.
– Сожалею, но у меня еще есть дела, которые нужно уладить. А единственный совет – дисциплина и дезинфекция. Вам известно, что в больнице не хватает ни того, ни другого.
– Да, – хихикнул господин Лионель и попрощался уже с облегчением, как случалось всегда.
Возвращаясь к себе, доктор Фейт был вынужден пройти мимо громоздкого и неуклюжего здания ратуши и доски с объявлениями, на которой в числе прочих поник давно не обновляемый истрепанный листок с объявлением о розыске беглого разбойника и колдуна. Особые приметы: полуэльф, глаза черные, волосы седые, на левом плече татуировка в виде ворона, шрам на виске и так далее,…
Но доктора не интересовали разыскиваемые бандиты, и на доску, мимо которой проходил сотни раз, он никакого внимания не обратил. Остаток вечера вместе с ночью были потрачены на сортировку и сбор заметок. Затем последовали немногочисленные вещи, а место обычной сумки заняла рапира у пояса.
Его отъезд в почтовой карете к портовой Остии, был не менее незаметным, чем и появление в столице когда-то, и выйти пришлось очень рано, что бы миновать заботливую Молли. Заворачивая за угол, доктор Фейт не выдержал и обернулся: вот и еще десять лет жизни позади… Проклятая порченная кровь отвела ему долгий век!