Далее. Не было никакого «контраста масштабов»: просто каждый докладчик делал доклад по материалам своей страны. Нечем тут восхищаться, обычная практика для социальных наук, обусловленная, главным образом, знанием языка (языков). Так получилось, что один профессор оказался из Нидерландов, и поэтому в докладе речь шла о Нидерландах. То, что аспирант Европейского университета из Флоренции делал доклад о Турции, объяснятся всего-навсего тем, что по происхождению он турок. И на конференции, кстати, он оказался не как турок, а как аспирант западного вуза: на его месте легко мог быть пакистанец или египтянин, и тогда бы автор заметки с удовольствием вещал о межконтинентальном характере конференции. Эта деталь свидетельствует о рептильном и колониальном характере «российской науки»: для неё существуют только западные вузы, только западные исследователи, а представители «третьего мира» могут попасть в поле зрения только как члены «мирового (читай западного) академического сообщества». Если там на секции делились «результатами исследования общественных движений» и если этот шабаш имел какой-то политический смысл для левых (а иначе зачем это на левом ресурсе печатать?), то почему не пригласили, например, Жуана Педру Стедиле, руководителя Движения безземельных трудящихся в Бразилии (то, что Бразилия далеко, — не аргумент: умудрился же из США профессор приехать)? Вопрос, конечно, риторический: ещё раз повторяю, что прошедшая конференция и восхваляемая г-ном Алюковым секция была буржуазным академическим сборищем, тусовкой для своих и одновременно (уверена в этом) отчётом по очередному гранту.
Показательно, что в заметке автор написал «эмпирические данные о протестах в Перми», в то время как Андрей Семёнов из Тюменского государственного университета и Олеся Лобанова из Пермского государственного университета делали доклад о протестах в Тюмени! Они упомянули и Пермь, и несколько городов за Уралом, что в очередной раз свидетельствует о колониальном и столично-снобистском характере этой тусовки: можно и нужно слушать о развлеченьях московских хипстеров и летних событиях в Стамбуле, которые московским хипстерам так пришлись по душе, а вот больше половины России — «проскакать» за двадцать в минут в режиме обзора.
«С одной стороны, этот сдвиг свидетельствует об умеренном крене влево социальных наук (о котором они, возможно, сами не подозревают)... этот сдвиг говорит об институционализации и нормализации исследований общественных движений в стране». В этой цитате автор любезно разоблачает себя и большой отряд псевдолевой публики в России. Смотрите, что получается: раз в социальных науках наблюдается крен влево, то тогда эти науки — орудие буржуазного господства — не такие уж и плохие, можно стать их частью, получить пост в какой-нибудь академической институции и заниматься кошерной «левой» исследовательской работой — «социологией общественных движений». И спрос в обществе есть, и «нормализировалось» это, и вроде как протест политический под носом. Вот о чём мечтает усреднённый российский «левак»: построить приличную буржуазную карьеру в академическом мире, желательно с западной степенью Ph.D., и сидеть на грантах, получаемых от крупного капитала и империалистических правительств. Работать можно и в Высшей школе экономики: были же оттуда докладчики, никто их даже не спросил, как они могут работать в таком рассаднике неолиберальных взглядов, как ВШЭ, которая и разработала все скандальные контрреформы, разрушающие образование и науку в России (то есть, назовем вещи своими именами, ВШЭ ничем не лучше ведомства Геббельса или ведомства Бормана). Пример для подражания — Артемий Магун, щеголяющий по случаю своей «левизной», что не мешает ему занимать руководящие посты в буржуазных вузах. Большая часть упомянутой в заметке «лаборатории публичной социологии» — его ученики. Формально — тоже левые. Вероятно, также мечтают о тёплых местечках. Все их доклады сводятся к псевдоанализу протестных акций в России, начиная с 2011 года. Собственно, события на Болотной площади — главный ориентир и путеводная звезда для них. Это — краеугольный камень протестов, то, что стоит изучать, то, что происходило в Москве и чуть-чуть в Питере. Никаких даже мало-мальски практических выводов сотрудники лаборатории и не пытались озвучить, классового анализа не было и в помине. Зато активно оперировали понятием «средний класс», так что даже «сам» Магун возмутился, что это, дескать, не по-марксистски.