Выбрать главу

По сути, Миледи начинает торговлю: я сделаю то, что хочешь ты, а ты тогда сделаешь то, что хочу я. Дальше в разговоре это прозвучало почти прямо «Монсеньёр, — предложила миледи, — давайте меняться — жизнь за жизнь, человек за человека: отдайте мне этого — я отдам вам того, другого». Здесь уже даже акценты меняются: сначала ВЫ, ваше высокопреосвященство, а уж потом — Я.

Это разговор начальника и сотрудницы? Нет. Это общаются наниматель и наемник.

Как же должен был вести разговор человек, ведомый не собственными шкурными интересами, а долгом? Пример такого отношения — слова д'Артаньяна.

Часть 1 глава 19 «План кампании» «А разве король имеет обыкновение давать вам отчёт? Нет. Он просто говорит вам: господа, в Гаскони или во Фландрии дерутся — идите драться. И вы идёте. Во имя чего? Вы даже и не задумываетесь над этим». Чуть ниже почти то же самое повторяет Атос «Пойдём умирать, куда нас посылают».

В отличие от Миледи мушкетеры не торгуются.

И есть еще вторая причина, по которой Миледи служит кардиналу и Франции…

Часть 1 глава 21 «Графиня Винтер» Бэкингем обнаруживает исчезновение пары подвесок. «Я надевал их всего один раз, это было неделю тому назад, на королевском балу в Виндзоре. Графиня Винтер, с которой я до этого был в ссоре, на том балу явно искала примирения. Это примирение было лишь местью ревнивой женщины».

Был в ссоре… Значит, ДО ссоры у Миледи и Бэкингема были некие отношения, любовные, надо полагать. Миледи неплохо подпрыгнула — любовница второго (а по факту — первого) лица Англии. И тут происходит помянутая ссора…

Миледи мстительна — надеюсь, никто не будет спорить? — а в Англии никто не обладает достаточным весом, чтобы помочь ей отомстить Бэкингему. Франция и Ришелье — вполне логичный путь.

Миледи в своих поступках руководствует не долгом и патриотизмом, всего лишь собственными интересами.

Впрочем, я уже порядком отвлекся.

3

Миледи — человек кардинала, вовсе не сотрудница, разведчица и т. д. Так и называя Атоса «агентом» я не имел в виду изобразить его неким Джеймсом Бондом семнадцатого века. «Меня зовут Фер. Ла Фер. Де Ла Фер. Граф де Ла Фер».

Атос — точно такой же «человек» некой влиятельной личности, как Миледи — человек кардинала. Интриги в те времена крутились как клубок змей на сковороде, и человек, вставший на ПРАВИЛЬНУЮ сторону, мог подняться очень и очень высоко.

На чей же стороне Атос? Выбор велик.

По Франции в те времена носились люди кардинала и де Тревиля, королевы и Гастона Орлеанского, младшего брата короля, люди, работающие на испанцев и на англичан, на гугенотов и на де Гизов… Где нашел себя Атос?

Кардинал? Не может быть. Конечно, внедрить своего агента в стан противника, сиречь де Тревиля, кардинал мог. Но так нагадить своему покровителю, как в истории с алмазными подвесками, человек кардинала не смог бы.

Гугеноты? Берри, родная провинция Атоса, не гугенотское гнездо, конечно, но их позиции там очень сильны.

Англичане? Испанцы?

Кто?

Давайте подумаем.

4

О том, на чьей стороне Атос, нам поведает господин капитан королевских мушкетеров, де Тревиль.

Для начала: на чьей стороне сам капитан?

Казалось бы, тут вопрос ясен и разночтений быть не может: кому еще может служить капитан личной королевской гвардии, как не самому королю? Однако не так все просто…

Часть 1 глава 2 «Приемная г-на де Тревиля» «Небрежно одетые, подвыпившие, исцарапанные, мушкетёры короля или, вернее, мушкетёры г-на де Тревиля шатались по кабакам, по увеселительным местам и пирушкам, орали, покручивая усы, бряцая шпагами и с наслаждением задирая телохранителей кардинала, когда те встречались им на дороге. Затем из ножен с тысячью прибауток выхватывалась шпага. Случалось, их убивали, и они падали, убеждённые, что будут оплаканы и отомщены; чаще же случалось, что убивали они, уверенные, что им не дадут сгнить в тюрьме: г-н де Тревиль, разумеется, вызволит их. Эти люди на все голоса расхваливали г-на де Тревиля, которого обожали, и, хоть все они были отчаянные головы, трепетали перед ним, как школьники перед учителем, повиновались ему по первому слову и готовы были умереть, чтобы смыть с себя малейший его упрёк.

Г-н де Тревиль пользовался вначале этим мощным рычагом на пользу королю и его приверженцам, позже — на пользу себе и своим друзьям. Впрочем, ни из каких мемуаров того времени не явствует, чтобы даже враги, — а их было у него немало как среди владевших пером, так и среди владевших шпагой, — чтобы даже враги обвиняли этого достойного человека в том, будто он брал какую-либо мзду за помощь, оказываемую его верными солдатами. Владея способностью вести интригу не хуже искуснейших интриганов, он оставался честным человеком».