Атос вешал Миледи в ее полном сознании.
Как это часто бывает, ответ на один вопрос порождает два новых.
Первое: почему Атос промолчал? Почему он ни словом не обмолвился о том, как вела себя его жена? Рыдала ли она? Пыталась оправдаться? Молила о пощаде? Или приняла смерть — пусть и не окончательную — сурово и молча.
О причинах такого поступка мы поговорим чуть позже, а сейчас — второй вопрос.
Какая разница: вешал ли граф супругу без чувств или же вполне понимающую, что происходит? Во втором случае его поступок выглядит еще хуже: хладнокровно повесить любимую женщину, даже не слушая ее оправданий. А ведь Миледи наверняка оправдывалась… Или нет?
Как именно Миледи вела себя после того, как пришла в себя, увидела удивленные глаза мужа и услышала вопрос «Анна, что у тебя на плече?», мы не знаем. Свидетелей было только два и оба молчат.
Свидетелей нет, однако есть человек, который видел Миледи в АНАЛОГИЧНОЙ ситуации: неожиданно открывается клеймо.
Шевалье Д'Артаньян, вам слово.
Часть 2 глава 7 «Тайна миледи».
«Однако самый ужас д'Артаньяна сказал миледи, что она изобличена; несомненно, он видел все. Теперь молодой человек знал ее тайну, страшную тайну, которая никому не была известна.
Она повернулась к нему уже не как разъяренная женщина, а как раненая пантера.
— Негодяй! — сказала она. — Мало того, что ты подло предал меня, ты еще узнал мою тайну! Ты умрешь!
Она подбежала к небольшой шкатулке с инкрустациями, стоявшей на ее туалете, открыла ее лихорадочно дрожавшей рукой, вынула маленький кинжал с золотой рукояткой, с острым и тонким лезвием и бросилась назад к полураздетому д'Артаньяну.
Как известно, молодой человек был храбр, но и его устрашило это искаженное лицо, эти жутко расширенные зрачки, бледные щеки и кроваво-красные губы; он отодвинулся к стене, словно видя подползавшую к нему змею; его влажная от пота рука случайно нащупала шпагу, и он выхватил ее из ножен.
Однако, не обращая внимания на шпагу, миледи попыталась взобраться на кровать, чтобы ударить его кинжалом, и остановилась лишь тогда, когда почувствовала острие у своей груди.
Тогда она стала пытаться схватить эту шпагу руками, но д'Артаньян, мешая ей сделать это и все время приставляя шпагу то к ее глазам, то к груди, соскользнул на пол, ища возможности отступить назад, к двери, ведущей в комнату Кэтти.
Миледи между тем продолжала яростно кидаться на него, издавая при этом какое-то звериное рычание».
Юноша успевает выскочить за дверь и запереть ее, но миледи, с необычайной силой бьет кинжалом в дверь, пробивая ее насквозь.
Ничего не напоминает? Будь у нее топор, как в фильме «Сияние» и мы без труда опознали бы в поступках миледи признаки убийцы-маньяка.
Клеймо Миледи — ее страшная тайна и когда она невольно раскрывается — исключим случай Фельтона, там Миледи призналась сама — бывшая жена графа сходит с ума.
Представьте, что нечто подобное сцене, произошедшей с д'Артаньяном, случилось и в том лесу, на графской охоте, за пять лет до событий «Трех мушкетеров».
Недоумевающий, ничего не понимающий Атос — он считал жену дворянкой, а дворян не клеймят — приводит жену в чувство… И внезапно вместо прелестной и наивной девочки — характеристика жены, данная Атосом в 15 главе — перед ним оказывается рычащий демон. «Ангел оказался демоном» — слова все того же Атоса. Ангел бросается на Атоса, вцепляется ему в горло пальцами, пытается выхватить кинжал и заколоть его, перед глазами — мутная пелена, в голове Миледи одна только мысль «Убить! УБИТЬ!».
Можно подумать, что Миледи могла заболтать графа как впоследствии Фельтона, могла попытаться сыграть на любовных чувствах, могла прикинуться невинной овечкой — и граф бы ей, скорее всего, поверил, как верили многие люди до и после графа… Можно подумать, что никакой схватки не было.
«Какие ваши доказательства?» — спросили Арнольда Шварценеггера в фильме «Красная жара».
Какие у нас доказательство того, что схватка между графом и женой — БЫЛА?
Их немного, всего два. Но они — есть.
Первая монета в копилку невиновности графа де Ла Фер. Разорванное платье.
Еще в детстве, когда я первый раз читал «Трех мушкетеров» меня зацепила эта подробность: «Он совершенно разорвал платье на графине, связал ей руки за спиной…». Зачем? Зачем связывать жену — еще понятно (и то, только если признать, что жена была в сознании): для того, чтобы она не сопротивлялась и не хваталась за петлю. Но зачем рвать платье? Чтобы полюбоваться на голое тело? Кхм… Маловероятно.