Сами подумайте: КАК должна была бы относится королева к виновнику своего позора? Она надолго бы запомнила того наглого юношу, и уж точно не стала бы терпеть его в рядах мушкетеров: если вы читали предыдущие тексты, то помните, что де Тревиль — сторонник королевы.
К тому же версии о том, что Арамис участвовал в истории в Амьене, будучи невинным семинаристом, противоречит сама история.
На самом деле, Арамис участвовал в задержании Бэкингема, уже будучи мушкетером. Дело в том, что встреча Бэкингема с королевой в Амьене — исторический факт. И произошла она весной 1625 года, то есть, буквально за полгода до разговора о Бэкингеме. Когда Арамис уже был мушкетером, любовником де Шеврез.
Так что же тогда произошло в амьенских садах? А вот что.
Реконструкция событий, оставшихся за кулисами, выглядит примерно так.
Герцог обратил внимание на королеву при первой встрече. Но и королева обратила внимание на него. Заметила, что герцог влюблен и решила обратить эту влюбленность в горячее чувство. Для чего согласилась на второе свидание, на котором герцог получил в подарок портрет своей возлюбленной.
Но…
Подарок — это хорошо, но любовь, не подогреваемая действиями, имеет обыкновение гаснуть. Королева же, имеющая свои — и не маленькие — планы в отношении герцога не может допустить, что используемый втемную Бэкингем вдруг взбрыкнул под девизом «Мне кажется, ты меня не лю-убишь!».
Еще одно свидание? Хорошо… Хорошо, но мало.
Герцогу необходим физический контакт с любимой, ему не хватает только платонического чувства. И королева решает ему этот контакт обеспечить.
О, нет, я не имею в виду секс. Королева с герцогом не спала и не собиралась этого делать. Я полагаю, во время встречи в Амьене она собиралась ограничиться поцелуем. Может, страстным поцелуем, может, не одним, но не более. Поцелуй — и точка.
Однако королева, как женщина умная, должна понимать: это ОНА собирается ограничиться поцелуем, а вот ограничится ли им герцог — далеко не факт. Десять против одного, что разгоряченный герцог захочет продолжения. И тогда Анна встанет перед диллемой — либо уступать домогательствам Бэкингема, постепенно сдавая позиции, и кто знает, до ЧЕГО дойдет, либо сразу после поцелуя начать отбиваться всерьез, что может слегка испортить отношения с герцогом.
Что можно сделать в таких условиях?
Банально. Подстраховка.
Королева целуется с герцогом, не клянясь в любви прямо, но создавая такое впечатление. Если герцог окажется рыцарем и не двинется дальше — хорошо. Если же выяснится, что рыцари в шестнадцатом веке остались только на страницах романов — на этот случай неподалеку в кустах находится группа поддержки.
Де Пютанж, Арамис и еще несколько человек (Арамис упоминает, что он был одним из тех, кто задержал герцога. Раз ОДНИМ ИЗ — значит, были и еще люди).
Группа находится на изготовке. Кодовая фраза («Ах, герцог, вы с ума сошли…» — как вариант) — и из кустов выламываются люди, останавливающие герцога на том рубеже, за который королева его пускать не готова. «Простите, милый Джорджи, еще немного и я бы сдалась, но, сам видишь, нам не повезло…» — читает уводимый мушкетерами Бэкингем в грустных глазах королевы, любовь пылает все жарче и жарче, супружеская неверность не произошла.
ДРУГИХ объяснений тому, что Арамис и де Пютанж участвуют в задержании герцога Бэкингема — нет.
Приказывала ли королева герцогу сделать что-то на пользу Франции?
Для тех, кто привык видеть в королеве Анне плаксивую блондинку, изменяющую мужу, а то и испанскую шпионку и изменницу родины, такой вопрос может показаться странным. Для тех, кто читал роман невнимательно (а то и вовсе не читал, а только смотрел фильм) — тем более.
Что такого вообще приказывала (ладно, просила, хотя, как известно, просьба возлюбленной сильнее любого приказа) королева Бэкингему, кроме как вернуть подвески?
Приказывала. И не один раз.
Первый приказ (он же странная фраза N 3). «Одно её слово — и я готов изменить моей стране, изменить моему королю, изменить богу! Она попросила меня не оказывать протестантам в Ла-Рошели поддержки, которую я обещал им, — я подчинился. Я не сдержал данного им слова, но не всё ли равно — я исполнил её желание. И вот посудите сами: разве я не был с лихвой вознаграждён за мою покорность? Ведь за эту покорность я владею её портретом!».
Королева попросила Бэкингема не оказывать поддержку протестантам… И герцог подчинился.