Часть 2 глава 8 «Каким образом Атос без всяких хлопот нашел свое снаряжение»: «— Этой лет двадцать шесть — двадцать семь, — продолжал д'Артаньян».
Часть 2 глава 20 «Беседа брата с сестрой»: «Это чудовище, которому всего двадцать пять лет, совершило столько преступлений, сколько вы не насчитаете и за год в архивах наших судов».
Ну и косвенное указание на возраст. Часть 2 глава 36 «Казнь»: «— Потому что я не хочу умирать! — воскликнула миледи, пытаясь вырваться из рук палача. — Потому что я слишком молода, чтобы умереть!
— Женщина, которую вы отравили в Бетюне, была еще моложе вас, сударыня…».
В Бетюне Миледи отравила Констанцию, которой было 23–25 лет. Следовательно, и это указывает на то, что Миледи — 24–26.
Рошфор, Атос, д'Артаньян, лорд Винтер — все называют один возраст.
Откуда же тогда в рассказе Атоса — шестнадцать лет? Или сам Атос на пять лет старше, и все происходило десять лет назад?
Нет. Атос в рассказе об охоте не то, чтобы врет, просто из-за своего состояния — он мертвецки пьян, да и рассказ не из приятных — он пропускает отдельные моменты.
Граф влюбился в девушку, которой, КАК ОН ПОЛАГАЛ, было шестнадцать.
Миледи уменьшила свой возраст на пять лет.
Зачем она это сделала? Кокетство? Не думаю, не в том она была возрасте (двадцать — двадцать один) чтобы появилось желание казаться моложе. Скорее, она просто хотела, чтобы ее считали невиннее, чем она была. Одно дело — двадцатилетняя девушка и совсем другое — шестнадцатилетняя. Многие адвокаты Миледи упирают именно на ее юный возраст: мол, взрослый священник совратил пятнадцатилетнюю девочку, почти ребенка, заставил воровать и т. д. и т. п. Слезы наворачиваются на глазах. И как меняется впечатление, если понять, что юной монахине Тамплемарского монастыря бенедиктинок было уже двадцать лет. Тут уж невинность и наивность оправданием не будет.
Сумела же так прикинуться моложе Миледи довольно просто: во-первых, блондинки с ангельской внешностью вообще кажутся юнее, во-вторых, Миледи выглядит моложе своего возраста: д'Артаньян при первой встрече, увидев ее мельком, определил ее возраст в 20–22.
Но, может, и ложь о возрасте ничего не доказывает?
Любила, поэтому и соврала, невинное кокетство…
Но наши аргументы не закончились.
Кольцо с сапфиром, подаренное д'Артаньяну.
«А что кольцо? — воскликнут романтические девочки, — Атос подарил ей его за ночь любви. И она бережно хранила его все эти годы. Это ли не доказательство того, что она ЛЮБИЛА графа!»
Слезинки скатятся с пушистых ресниц, а мы все-таки не дадим чувствам возобладать над разумом и подумаем немного.
Миледи хранила кольцо пять лет. Для того чтобы… Что?
Отдать его д'Артаньяну, считая того графом де Вардом. Странная судьба для бережно хранимого дара любви, не правда ли?
Может быть Миледи любила де Варда? Она сама столько говорила о своей любви к нему. Предположим, что чистая в душе женщина отдала кольцо, полученное в знак любви тому, кого полюбила всей своей чистой душой. Так ли это?
Увы, не так.
Часть 2 глава 5 «Ночью все кошки серы»: «О, завтра, завтра я хочу получить от вас какое-нибудь доказательство того, что вы думаете обо мне! И чтобы вы не забыли меня, — вот, возьмите это». С этими словами Миледи дарит «де Варду» кольцо. И чуть дальше продолжает: «…принимая его, вы, сами того не зная, оказываете мне огромную услугу».
Миледи что-то хочет от де Варда, некую услугу. Или я не прав? Может быть, она просто хочет получить какой-то знак любви, а про услугу говорит, подразумевая, что-то романтическое…
Хорошо. Что делает Миледи, когда получает записку от «де Варда» и начинает считать, что он ее не любит больше. Она обращает внимание на д'Артаньяна. Уже возникают серьезные сомнения в том, что она так уж сильно любила де Варда, не больше, чем любого сексуального партнера. Но давайте посмотрим, ЗАЧЕМ ей понадобился д'Артаньян.
Часть 2 глава 6 «Мечта о мщении»: «— Послушайте, — сказала она, — что бы вы сделали, чтобы доказать мне любовь, о которой вы говорите?
— Все, чего бы вы от меня ни потребовали. Приказывайте — я готов!
— На все?
— На все! — вскричал д'Артаньян, знавший наперед, что, давая подобное обязательство, он рискует немногим.
— Хорошо! В таком случае, поговорим, — сказала миледи, в свою очередь придвигая свое кресло к стулу д'Артаньяна.
— Я вас слушаю, сударыня, — ответил он.