На полке стояла плотная картонная коробка. Давным-давно маме на день рождения подарили чайный сервиз из прозрачного фарфора, с яркими птицами на невесомых чашках. Сервиз стоял в кухонном буфете, а коробка пригодилась для семейного архива. Дима вытащил несколько пухлых папок, разложил на родительской кровати. По дну коробки рассыпались поздравительные открытки – раньше на все праздники родственники их присылали, но давно уже перестали, теперь у всех Интернет. Рядом с открытками белела тонкая стопочка старых бумажных писем. Дима прочитал адрес на верхнем конверте. Соне Староверцевой от Полины Сеппанен. Это от маминой младшей сестры, которая давно погибла. Конечно, нехорошо читать чужие письма. Но дома же никого нет, никто не узнает. Дима достал из конверта сложенный тетрадный листок. Красивый крупный почерк, простые короткие фразы.
«Привет, сестричка! Как у вас дела? Как погода в Питере? Не скучаешь по дому? Юлечка уже пошла в ясли после простуды? А я в выходные к родителям ездила. У них всё хорошо, не волнуйся за них. Мама шьёт тебе платье. Из того шёлка, что я в Хельсинки купила. Завидую, ты у мамы на юбилее будешь самая красивая! А у нас всё по-старому, я пока так и не решила, куда идти работать. Выбираю, мучаюсь…»
Дима сложил листок и начал засовывать обратно, но что-то мешало, пришлось приоткрыть конверт. Там лежала фотография: Полина сидит на скамейке, смеётся, длинные светлые волосы растрепал ветер, белый сарафан облепил стройные колени. Рядом со скамейкой стоит малыш в панамке и рассматривает игрушечный самосвал. Сердце заколотилось, во рту пересохло. Дима узнал малыша по панамке в корабликах и по самосвалу. В мамином альбоме есть несколько его детских фото, сделанных в тот же день. «А что такого? Ну, гуляли в парке вместе с маминой сестрой. Ничего особенного. Я ведь её даже немного помню», – успокаивал себя Дима, но уже догадывался: тут что-то не так.
Он снова развернул письмо, пропустил дежурные фразы про погоду и здоровье, стал читать дальше.
«Знаешь, в последнее время у нас с Иваром как-то не клеится. Ссоримся часто. Никогда такого не было. На работе у него неприятности, но он мне не рассказывает. Ничего не знаю толком, но вижу, что он на всех злится. И на меня, и даже на Димку вчера накричал за раскиданные игрушки! Боюсь я что-то…»
Письмо упало на кровать, плавно соскользнуло на пол. Дима сидел неподвижно, смотрел в одну точку. Потом быстро сложил всё на место, убрал коробку в шкаф и ушёл гулять.
Визу он тогда так и не получил. Сказал друзьям, что передумал ехать.
* * *
Поговорить об этом с родителями Дима решился нескоро. Больше года молчал, прокручивал в голове строки из письма Полины. Может, это ошибка? Может, её сына тоже звали Димой и он вместе с ней погиб в аварии? Могли обе сестры одновременно родить сыновей и назвать одинаково? Вряд ли. Значит, он всё правильно понял.
Каждый раз, когда смотрел на себя в зеркале, хмурился: бросалось в глаза сходство с Полиной. Что Дима не в отца пошёл, это все видели. Зато с матерью – одно лицо, так Дима всегда думал. Теперь понял, почему: Софья очень похожа на сестру. Правда, красота у неё не такая яркая: волосы другого оттенка, чуть темнее, и глаза не такие синие, как у Полины.
Дима мучительно рылся в памяти, пытался найти ниточки к своей потерянной семье. Казалось, стоит только уцепиться за одно воспоминание, потянуть – и весь клубок размотается. Но ниточек не хватало: только женщина, которая пекла печенье, и бородач с собакой. Наверное, это родители его настоящего отца. Где они теперь, живы ли, почему Дима их больше никогда не видел? И где его отец?
В Ивангород Дима теперь приезжал редко, все выходные проводил в Питере с друзьями, на зимние каникулы уехал кататься на лыжах. Маме говорил, что учиться на втором курсе тяжело, времени совсем нет. А на самом деле просто боялся выдать себя: мама всегда замечает, когда Диму что-то тревожит. Начнёт расспрашивать, а он ещё не готов говорить о секрете, который случайно раскрыл.
И только следующим летом, когда приехал к родителям на каникулы, однажды не выдержал, спросил:
– Мама, я сын Полины?
Софья выронила чайник, заварка потекла по столу, крышка звонко шлёпнулась на пол и разлетелась на куски. Мама опустилась на стул, вздохнула, подняла глаза на Диму, тихо сказала:
– Да. Как ты узнал?
– Письмо с фотографией нашёл.
– В моём шкафу? Зачем ты туда полез?
– Анкету на визу заполнял, хотел папино место рождения посмотреть.