Вода выглядела уже не свинцовой и хмурой, какой бывает зимой. Она стала прозрачной, зеленоватой. Пустынный песчаный берег, старые сосны над обрывом и мягкие тихие волны, медленно качающиеся у Стасиных ног. То тут, то там шторм накануне накидал веток, словно старый колдун костей, разбросал цветные камни, будто зашифровал в них свои послания…
– Я слышу тебя, море, я читаю тебя… Я тоже тебя люблю… – сказала Стася, и девушку накрыло ликование и восторг.
Она хотела пройтись по берегу, но тут на неё обрушился дождь. Крупные капли, словно снаряды, взрывали песок вокруг, оставляя маленькие воронки. Стася опрометью бросилась к дому. Схватила сумку, пробежала по густому саду и, вскочив на крыльцо, открыла дверь в коридор.
Здесь было темно, сухо и тихо. Сквозь оконце пробивался свет, подсвечивая большие дутые зелёные бутыли и свисавшие с потолка пучки сладко пахнущих трав. Стася толкнула дверь в дом. И сразу увидела бабулю. Старая Ксения, разжигавшая огонь в камине, повернулась к ней, и радостная улыбка осветила её лицо.
– Девочка моя! – Ксения обняла Стасю, а та, уткнувшись в бабулино плечо, почувствовала знакомый запах детства, который убаюкивал и успокаивал её.
Вдохнув его, девушка ощутила себя в безопасности, словно лодочка, которая вернулась в бухту, чьи очертания стёрлись из памяти, но, оказывается, не забылись. И только сейчас она поняла, как скучала. А ведь когда-то ей стало казаться, что здесь тоскливо и ничего не происходит…
– Бабуля, я привезла тебе лекарств, – Стася начала раздеваться, вытаскивать из сумки покупки и одновременно рассказывать новости.
А Старая Ксения растопила камин и накрыла стол к ужину.
Стася оглядела комнату. В доме у бабули всё было просто, но необычно. Стены выкрашены в молочный цвет, от этого комнаты казались светлыми и большими. Ксения расписала двери картинками, нанесла искусные узоры вокруг окон. Везде были развешаны изящные толстые ивовые венки, перевязанные цветными лентами и украшенные деревянными сердечками или маленькими ягодками. Здесь было удивительно нарядно.
– Надо же! Бабуля, какая красота! – воскликнула Стася, указав на стол.
Старую деревянную столешницу Ксения старательно покрыла рисунком тонкого кружева, переплетённого с цветущими, будто живыми, веточками яблони.
– Это ещё что, а как чудесно теперь в твоей комнате! Я всегда знала, что ты вернёшься сюда! – ответила Старая Ксения и так светло улыбнулась, что Стасе опять стало тяжело на сердце.
Почему она-то забыла о бабушке? Почему не вспоминала о ней, хотя любила? В порыве нежности девушка снова прижалась к бабуле, а та понимающе заморгала, нежно и трепетно погладив внучку по плечу.
Потом были бесконечно долгие разговоры ни о чём за ужином, от которых на душе у обеих стало тепло, как от старого камина. И Ксения очнулась, только когда старинные часы пробили двенадцать. Она проводила внучку наверх, после чего долго ещё сидела в своей спаленке, прислушиваясь, как Стася умывается перед сном, как укладывается спать…
А девушка целую вечность ворочалась в своей кровати, рассматривая красивые золотые звёзды и цветы, нарисованные на стене бабулиной рукой. Всё это излучало любовь. Ветер с моря усилился и бился в стены. Стася укуталась в тёплое мягкое одеяло и уютно устроилась под ним, словно в норке… Ставни тихо поскрипывали, где-то царапались о стену ветки деревьев. И под эти мерные звуки девушка незаметно заснула.
Ей снились детские сны. Она сразу их узнала, будто открыла дверь в сказочную страну, где маленькой проводила каждую ночь. Взмахнув крыльями, она полетела. Над мягкими зелёными равнинами, покрытыми густыми травами, которые медленно колыхались под ней, словно морские волны.
Глава 3
Утро встретило Стасю щебетом птиц. Знакомые с детства звуки и запахи старого дома окутали её и заставили улыбнуться. Сквозь полуприкрытые веки она смотрела на легко качающуюся от сквозняка штору. Солнечные лучи отражались в гранях зеркала и, весело дрожа, разбегались по стенам. Девушка слышала, что Ксения уже не спит – с первого этажа доносилось тихое позвякивание посуды и пахло чем-то вкусным. Много лет подряд Старая Ксения выключала маяк в четыре утра и потом уже не ложилась, хлопоча по дому, но всегда отдыхала пару часов днём, называя это на испанский манер сиестой.
Стася оглядела свою комнатку при утреннем свете. Почти всё здесь осталось, как в детстве: массивная кровать, заваленная подушками, на которые бабуля нашила кружевных салфеток; льняные шторы; большое низкое окно, на широком подоконнике которого удобно было сидеть и мечтать; на полках стояли бутылочки, полные гладких стекляшек, обточенных морем, а другие были набиты разноцветным песком, который они ещё с дедушкой собирали по всему побережью. Диссонировал со всем этим только ноутбук, поставленный Стасей вчера на столик с резными ножками. Увидев его, девушка улыбнулась ещё шире.