Заканчивая эту главу, хочу поделиться некоторыми соображениями, связанными с ситуацией в спорте в целом. О советской системе физического воспитания и спорта принято высказываться комплементарно. Она, действительно, заслуживает много добрых слов. Достаточно обратиться к науке о спорте. Сейчас выходит крайне мало трудов, посвящённых теории спорта, а в те годы существовала целая плеяда очень сильных учёных — Матвеев, Богин, Верхошанский, Кузнецов…
Что же касается фигурного катания, то первое, что дала миру советская школа, — это систематизация тренировочного процесса. Понятие «тренировка» включило в себя понятия ледовой, специальной и общей внеледовой, а также психологической подготовки. Была сформирована система медицинского обеспечения, активно развивалась фармакология в её лучших проявлениях.
Почему, кроме всего прочего, у СССР и ГДР были такие огромные успехи в спорте? Да потому, что когда мы были фигуристами, то государство в нашем лице соревновалось с клубами в лице спортсменов так называемого капиталистического лагеря. Что такое клуб в условной Швейцарии? Это 30 фигуристов и 10 родителей, которые входят в совет клуба; администрация катка, которая собирает с родителей деньги и даёт возможность их детям тренироваться. Если кто-то из членов этого клуба, бывших или действующих фигуристов, обладал талантом постановщика, — он имел дополнительный заработок, ставя соревновательные программы. Мы же для постановок имели возможность пригласить ведущих балетмейстеров из Большого и Мариинского театров. Чувствуете разницу? Если там спортсмены после тренировки самостоятельно бегали где-то вокруг стадиона, то к нам в специально оборудованный спортивный зал приходили лучшие специалисты по общей физической подготовке из легкой атлетики. Когда разучивались сложные поддержки, к нам несколько раз в неделю приходили тренеры по акробатике. Проверить физическую форму? — Пожалуйста, проследуй в лабораторию, где считают все твои показатели. Нужна работа психолога? — Нет проблем! Не все этими услугами пользовались, но если спортсмен желал, то препятствий к этому не возникало. Такой комплексный подход, разумеется, давал совершенно иные результаты. Западные клубы и близко не имели подобных условий. Конечно, топовых спортсменов, звёзд поддерживали спонсоры, крупные организации, рекламными лицами которых становились эти фигуристы. Но их были единицы, и за ними не было резерва.
Когда же и за границей фигурное катание встало на профессиональные рельсы, пусть по названию и оставшись любительским, а фигуристы начали представлять не клубы, а целую страну, нам стало совсем не так просто побеждать. Иначе и быть не могло. Если в некоторых видах человеческой деятельности наша страна сейчас не всегда может конкурировать с лидерами, то почему в спорте автоматически должно быть сохранено прежнее советское доминирование? Поэтому историкам спорта стоит отдать должное тем тренерам, которые и в постсоветское время сохранили новаторские идеи, способные сохранять позиции отечественного фигурного катания на том уровне, на каком они находятся сейчас.
«Наряду с Урмановым, Татауровым и Ягудиным я был одним из фигуристов, при спортивной жизни которых формировалась тренерская система Алексея Николаевича. Придуманные им оригинальные упражнения с вращениями я начал делать с первых дней занятий в его группе. И сейчас, 20 лет спустя, путешествуя по странам и континентам, наблюдая за работой других специалистов и тренировками спортсменов, я вижу в действии то оружие, которым оснастил мой любимый тренер мировое фигурное катание.
Если вы видите спортсмена, который на разминке работает с резиной, имитируя вращательное движение, — это система Мишина. Если спортсмен перепрыгивает с ноги на ногу, делая так называемые „блинчики“ с вращательным движением рук и плеч, — это тоже система Мишина. Если вы на тренировке наблюдаете, как фигурист исполняет прыжок не с классическим выездом, а с твизлом, вращением с продвижением, — и это система Мишина.
Ещё во время своей спортивной карьеры я случайно оказался на тренерском семинаре, который проводил в Америке один знаменитый наставник. По возвращении Алексей Николаевич спросил меня: „Ну, что интересного ты увидел, какие передовые идеи сейчас в американском фигурном катании?“ Я ему честно ответил, что „вращательная бацилла“ моего тренера поразила и заокеанский мир».
