Спустя полгода в деревне заболел молодой казак. Жена казака упросила колдуна вылечить мужа, и тот согласился врачевать. Сначала казаку стало лучше. Но женщина то ли спутала настои трав, то ли не выдержала время приёма лекарственного зелья, только как ушёл колдун, становилось казаку всё хуже и хуже. Пригласили местного знахаря. Через два дня казака похоронили. Деревенские все, как один, ополчились против колдуна. Дескать, это он сгубил парубка. Ненависть деревенских, смешанная с затаённой завистью и неприязнью, ищущей только предлога, чтобы выплеснуться наружу, достигла предела. Исподтишка, тихой сапой отравили они колодец подле хаты, где жил колдун со своей молодой женой и новорождённой малышкой. Отравленная колодезная вода досталась только жене колдуна. Спасти её он не сумел. Возненавидев весь белый свет, колдун в охапку схватил новорождённое дитя и ушёл в горы. С тех пор его больше никто не видел, ни самого колдуна, ни его малышку. Спустя неделю в деревне случился страшный по своей силе пожар. Обугленные хаты и выжженные дотла дворы напоминали деревенским об угрюмом колдуне. Проклятия сыпались на его иссиня-чёрную гордую голову, но почему-то обрушивались снова и снова на проклинающих.
Несколькими месяцами ранее другой отшельник, немолодой лесник, живший в горах далеко от людей, нашёл в коробе из бересты грудное дитя. Мальчонке от роду был месяц, а то и менее. Никого поблизости не было, только грудной, голодный, испуганный и безутешный надрывный плач крохотного существа оглашал скальные выступы. Лесник дрожащими руками поднял малыша с земли, прижал к себе и с интересом взглянул в крохотное обезображенное рёвом личико: "Этак, кто это тебя бросил на произвол судьбы? Что за мать родила тебя и кинула хищникам на съедение?" Лесник держал козу в своём охотничьем домике. Принеся дитя домой, он перепеленал его в подвернувшуюся под руки ветошь, обмакнул кусочек тряпицы в козье молоко и дал пососать младенцу. Ребёночек выжил, чуть погодя он уже мог пить из маленькой чаши, а когда появились первые зубки, младенец кушал вместе с лесником и хлеб, и каши, и любую мелко истолчённую пищу. Старый лесник, у которого за плечами прошла большая часть отрешённой от мира, затворнической, одинокой жизни, каждый день благодарил Небо за несказанный подарок. Ребёночка он окрестил в православном храме в одной Карпатской деревушке. В метриках записали лесника отцом чада и нарекли ребёночка Феодосием, что означает "данный Богом" с греческого.
Вот и получилось так, что в горах, не так и далеко от людского жилища, росли Изольда и Феодосий. Если колдун воспитывал свою дочь, как маленькую принцессу, которая с малолетства не знала отказа ни в чём, то Феодосий рос в охотничьем домике старого лесника, бессребреника, у которого самым ценным в избушке был образ Богородицы. Карпаты своим чарующим великолепием дарили детям то незабываемое детство, которое так часто потом приходит во сне, особенно когда на душе метель. И колдун, и лесник отлично знали друг друга. Знакомые не один десяток лет, они на глазах друг у друга растили близких по возрасту детей. Оба они - и старик лесник, и колдун - были, по сути, отшельниками. Один - глубоко верующий, другой - прожжённый язычник, они с лёгкостью находили общий язык. Настоящая любовь, трепетное отношение к природе, обожание каждым своего ребёнка и постоянная родительская опека сблизили их настолько, что эти двое выброшенных из жизни и таких разных людей стали почти друзьями. Феодосий каждый день виделся с Изольдой, часами играл с ней и был частым гостем в её наскальном роскошном замке. Колдун, в мрачном молчании ненавидящий весь человеческий род, с теплотой в сердце относился к мальчугану и был рад, что у его дочери есть такой друг. Девчушка, унаследовавшая внешность колдуна, имела душу и характер своей матери, покоряя своим непосредственным детским обаянием всё живое вокруг. Колдун любовался ею, дышал и жил только ей одной. Все сокровища его наскального роскошного замка были у ног маленькой Изольды.
Феодосий же с детства был приучен лесником к труду. Старый лесник, в прошлом монах, знал всё о природе своего края, стараясь передать все свои знания названному сыну. Он так и не признался маленькому Феодосию, что нашёл его в горах в берестяном коробе, любил его, как свого родного ребёнка, и боготворил не меньше, чем колдун свою дочь. Говорят, что ребёночка надо вылюбить, только тогда он вырастет добрым, отзывчивым, чутким и способным любить окружающих. И колдун, и лесник на славу справились с этой задачей. Маленькая Изольда в кожаных черевичках и холщовом платьице с берестяной полоской на лбу вокруг головы бегала по лесу вместе с Феодосием. Мальчишка показывал ей, как ухаживать за пчёлами, как устраивать их на зимовку, как кормить, как собирать мёд, как его хранить, как доить козу, где лучше собирать хворост и какой, где интереснее всего прятать в земле "секретики", как расставлять силки на птиц - Изольда знала и умела всё, и вряд ли кто другой стал бы для неё лучшим другом, нежели маленький Феодосий.
Годы летели, как птичьи стаи. В горах время не ощущается. Жили эти две такие не похожие друг на друга семьи поблизости, как золото вешали - мирно да гладко. Лесник с Феодосием собирали грибы да ягоды. Ради ребёнка пришлось леснику разработать свой огород и, кроме козы, обзавестись ещё и курями. Научил лесник маленького своего сынишку охотиться на дичь сызмальства. Маленький Феодосий уже в пятилетнем возрасте мог принести с охоты жирного тетерева, крохотных вальдшнепов, а то и огромного самого красавца-глухаря. Феодосий с удовольствием угощал копчёной птицей маленькую Изольду, показывал ей всевозможные ухищрения в вымачивании и приготовлении дичи. Им было интересно вдвоём, и не нужно было шумной детской толпы - эти двое рука об руку открывали свой мир Карпат с их медовыми водопадами, шквалистым ветром, холодными проливными дождями и камнепадами, пахучей лавандой, растущей на склонах гор, и дикими колокольчиками, крокусами и мышиным горошком. Зная каждое дерево в округе, каждый куст и все до одной лесные и горные тропки, они пропадали целыми днями напролёт в своём собственном королевстве без короля и королевы, имя которому было Карпаты.
Семнадцать лет минули так же быстро и незаметно, как появляются первые морщины у красавицы. Феодосий так же охотился, помогал во всём старому, одряхлевшему совсем к тому времени леснику, был его опорой и надёжей, его любимым уже взрослым сыном, его душой, его надеждой, его будущим. Старик души не чаял в мальчике, поражаясь, каким статным красавцем вырос его возмужавший сын. Природа, отняв у ребёнка настоящих родителей, щедро одарила его внешними данными и богатством внутреннего мира. Очень рослый, по росту значительно обогнавший самого колдуна, широкоплечий, мужественный, крепкий и крайне сильный и выносливый, Феодосий сочетал в себе редкую мужскую суровую красоту и острый восприимчивый ум. Правильные черты лица, словно слепок с античной статуи, поражали благородством и изысканностью. Тонкий прямой чётко очерченный нос, изогнутые дугой чёрные густые брови, глаза цвета голубых ирисов, яркие, с открытым честным немигающим и добрым взглядом, и такие же яркие губы. Спрятанный в лесной глуши Феодосий мог без труда стать любимцем при любом знатном дворе даже только благодаря редчайшей внешности, которую по жребию раздал Создатель. Вряд ли сам Феодосий осознавал всю степень своей привлекательности. Нет, он рос среди скал и покрытых лесами гор, лазал по деревьям и выслеживал дичь, помогал отцу и был хорошим другом для Изольды и ... всё. Изольда видела в нём другое. И с каждым днём притяжение росло, оформляясь в смутное предчувствие совсем не детской привязанности со стороны юной девушки. Колдун внимательно наблюдал за изменениями в поведении и характере дочери и был бессилен что-либо предпринять в этом случае. Он панически боялся, что красавец Феодосий отберёт у него его маленькую Изольду, уведёт её к себе в жалкую ветхую избушку, по сути, лачугу, среди гор, а колдуну останутся разве что её детские платьишки, куклы, да потрескавшиеся от времени стёртые воспоминания.