Как объяснить тебе цель моего приезда? Трудно придётся, особенно если ты давно охладел ко мне. Тогда точно рвану на Запад. Лучший способ изгнать душевную боль — погрузиться в приключения или работу. Разумеется, подальше от Аместриса.
Пытаюсь заглянуть в окна, но стёкла замёрзли, и внутри ничего не видно. Сажусь на чемодан лицом к твоей двери и грею руки собственным дыханием, лихорадочно соображая, с чего начать разговор.
Странно, что я так волнуюсь. В конце концов, не выгонишь же ты меня ночью в горы? Впрочем, кто тебя знает? Если в твоей кровати «блондины», может, и выгонишь. В таком случае перед уходом не откажу себе в удовольствии начистить кому-нибудь ры…
— Ты?!
Невольно щурюсь от ударившего в глаза яркого света. Ты стоишь на пороге в расстёгнутой до пояса рубашке и с початой бутылкой чего-то крепкого в руках. Ещё не пьян, но и трезвым тебя назвать сложно. Судорожно сглатываю. Получается похоже на всхлип. Шагаю вперёд, вырываю бутылку и зашвыриваю подальше в сугроб. Вцепляюсь в ткань, которая под моими пальцами трещит по швам, и начинаю тебя трясти, как ризенбульскую спелую грушу, приговаривая:
— Я думал, ты тут шпионов ловишь, а ты, оказывается, квасишь?! И ради этого я тащился сюда?! Хавок-сан написал, что ты разрушаешь свою жизнь, но, вижу, ты вполне счастлив! Так на фиг я пёрся в такую даль на голодный желудок?!
Ты облокачиваешься о дверную притолоку и начинаешь смеяться. Громко, безудержно, до слёз. Потом хватаешь меня в охапку и тащишь в дом вместе с чемоданом. Толкаешь на пол поближе к камину, суёшь в руки дымящуюся чашку чая, удобно устраиваешься за моей спиной и прижимаешься ко мне всем телом. Нестерпимо горячим телом. Обнимаешь за плечи и зарываешься лицом в мой затылок.
— Сила алхимии, Эдвард… Думал, больше никогда тебя не увижу!
— Увидел вот, — бормочу смущённо, отставляя чай в сторону.
Так и расплескать недолго.
— Опять сон, — соблазнительно шепчешь мне в ухо, и по моему телу бежит знакомая щекочущая дрожь. — Наяву такого не могло случиться, чтобы ты вдруг очутился здесь. Что ж, ты мне всё время снишься. Просто сегодня сон… почти реальный. Не хочу просыпаться.
Да, Хавок-сан был прав: ты сам на себя не похож. Вовремя же я приехал!
— Огненный, сколько ты успел выпить для того, чтобы подобную чушь нести?
— Боюсь, слишком мало, чтобы удержать тебя здесь надолго.
— Завтра выгонять будешь, а я возьму и не уеду.
На самом деле мне одинаково приятно сейчас слышать от тебя и трезвую чушь, и пьяный бред. Главное, что ты рядом, а незнакомых блондинов в твоей постели не обнаружилось.
— Куда я тебя выгоню? Ты останешься, пока я не проснусь…
Твои руки бесцеремонно забираются ко мне под одежду. Млею и схожу с ума.
— Подожди, я с дороги. Мне бы в ванну. Погреться.
— Потом, — бормочешь, торопливо раздевая меня. — Сейчас тебе и без воды станет горячо.
— И поужинать! Я не ел почти сутки.
— Накормлю. Вот сейчас и накормлю.
— Я о другом…
А дальше не понимаю как, но ты подминаешь меня и оказываешься сверху. Моя спина погружается в густую тёплую шкуру, расстеленную на полу. Похоже, местный медведь, мир его праху. Но здесь, определённо, удобнее, чем на твоём столе или сосновой хвое.
Ты спешно сдёргиваешь с меня штаны и ботинки. Жадные губы бесстыдно блуждают везде, и от прикосновения твоего языка я, потеряв самообладание, начинаю стонать и выгибаться дугой, подаваясь тебе навстречу. Увы, мы слишком давно не виделись, и моё желание стало чрезмерным, поэтому всё заканчивается раньше, чем я успеваю… Нет, вообще ничего не успеваю. Даже прийти в себя и осмыслить происшедшее.
Умеешь ты встречать незваных гостей!
Когда ко мне возвращается утраченная способность хоть что-то соображать, над головой замечаю бревенчатый некрашеный потолок с торчащей наружу соломой. Интерьер так себе, конечно, но я готов остаться тут до конца жизни.
Только захочешь ли ты, чтобы этот дом стал нашим?
Непременно спрошу в ближайшее время!
***
По моей просьбе ты наполняешь деревянную бочку водой. Щелчок пальцами, и вода прогревается почти мгновенно до нужной мне температуры. Расходуешь боевую алхимию на бытовые мелочи? Обидно за тебя. Впрочем, я-то свою уже ни на что расходовать не способен, так как добровольно отдал дар за возвращение брата.
Горькая ирония, все мы в итоге пришли не туда, куда рассчитывали: ты, я, Хавок-сан, мадам Лиза, Уинри. Всё сложилось иначе, чем мы думали. Но к чему теперь корить себя? Я просто буду жить тем, что есть, и не думать о будущем. Наверное, это сознательное бегство от реальности, но иначе я не могу.
Раздеваюсь и погружаюсь по шею в воду. Ты обещал мне ужин к тому моменту, как я выйду. А серьёзный разговор — к гомункулам. Сегодня — только отдых. Но отдохнуть не очень-то получается. Точнее, отдых выходит куда более активным, чем я ожидал.
Лёгкий стук двери заставляет обернуться. Ты стоишь возле бочки и пожираешь меня взглядом, исполненным столь неприкрытого желания, что я начинаю заводиться лишь от того, как ты смотришь.
Подходишь ближе, ни слова не говоря, расстёгиваешь одну за другой пуговицы на рубашке, сбрасываешь её на пол …
«И зачем вообще одевался после того, как распластал меня по медвежьей шкуре, если собирался продолжить ещё и здесь?» — мелькает мимолётная мысль.
Ремень с брюк ты рвёшь уже с нетерпеливым рычанием, и я всерьёз опасаюсь, остался ли он цел. Бесцеремонно влезаешь в бочку с шумным плеском и вдавливаешь меня в стенку. Наклоняешься к моему лицу, скользишь губами по щеке, шее… Прихватываешь плечо зубами. Кажется, вода перестала быть просто тёплой от твоего присутствия. Она обжигает. Твоё колено вторгается меж моих бёдер, и на твоем лице расплывается довольная улыбка.
— Хочешь ведь, да?
К чему отрицать? Тянусь к твоим губам, и они раскрываются навстречу. Проникаю внутрь с шумным вдохом, ловя твой язык своим. Пальцы, по прикосновениям которых я так скучал, крепко обхватывают меня под водой и начинают двигаться, заставляя стонать тебе в рот. Пытаюсь ответить тем же, но ты хрипло возмущаешься: «Позволь, как я хочу!»
И я позволяю. Ты решительно толкаешь мою голову под воду, и я послушно выполняю твою молчаливую просьбу. Погружаюсь и удерживаюсь внизу, насколько хватает дыхания. Как умею, стараюсь сделать тебе приятное, хоть и не очень уверен в успехе. Когда кислород в лёгких заканчивается, выныриваю, отфыркиваясь. Моё рвение, безусловно, не пропало даром. Твой взгляд расфокусирован, ты тяжело и часто дышишь.
Собираюсь погрузиться снова, но ты внезапно с силой вжимаешься в меня, скользя всем телом по моей влажной коже. Никакого проникновения, просто игра. Твои пальцы до боли сдавливают и безжалостно теребят мои соски. К потолку поднимается пар, вода выплёскивается из бочки с каждым твоим нетерпеливым толчком. До безумия хочу впустить тебя внутрь по-настоящему, но ты почему-то останавливаешь меня, выдохнув: «Потом. Сейчас только так…» Не договариваешь, и я не настаиваю. Для меня уже удовольствие видеть, как ты наслаждаешься мной. Когда волна блаженства приближается, ты хватаешь мою ладонь и быстрыми движениями позволяешь подвести тебя к вершине. И кричишь. Громко, не сдерживаясь, сотрясаясь всем телом в таком яростном, сумасшедшем экстазе, что я сам не могу больше ждать и, наблюдая за тобой, изливаюсь следом. Невероятно! Как бы жадно я ни хотел тебя, твоё желание всегда оказывается ещё намного сильнее.
Долгая жаркая пульсация и счастье — обыденное, разделённое на двоих.
Пока пытаюсь отдышаться, ты выбираешься из бочки и, тщательно вытершись, одеваешься, коротко бросив перед уходом:
— Поторопись. Ужин уже на столе.
И еду состряпать успел. Шустрый ты!
Вода пропитана твоим запахом, я набираю её в пригоршни и умываюсь.
Неужели, правда, не сон?
***
Наедаюсь до отвала мясом, тушеными овощами и ещё чем-то дымящимся и очень вкусным. Ты говоришь название сочных хрустящих клубней, но я быстро его забываю. И вскоре засыпаю от усталости рядом с тобой возле камина, не дождавшись обещанного «потом». Просыпаюсь посреди ночи и понимаю, что ты не спишь, а, подперев голову рукой, лежишь рядом и разглядываешь меня.