- Благодарю, госпожа. Заступничества твоего я не забуду. Вэриан хоть и не мой сын, но всё ж таки не чужой.
- Он хороший воин, честь и отвагу имеет. Жаль, не ходить ему больше с Гретхен по одной тропе ради своего же блага. Ты знал о сущности моей дочери? – ночная тьма не скрыла от старожила затаившуюся панику во взгляде чародейки.
- Нет, командор, откуда? Хотя, признаюсь, не удивлён. За своё бессмертие повидал много чего любопытного. Что ж, Вэриана прогонишь из Данноттара?
- Прогнала бы, кабы от этого был прок.
- Тогда как же?
- Да откуда я знаю, Кезон?! – раздражённо бросила воительница и отвернулась, выискивая взором в ночи Гауру. – Квинта едва не потеряла, теперь вот Гретхен… Не получается из меня хорошей матери.
- Не согласен я с тобой, госпожа. Мать ты хорошая, только дети у тебя необычные. Это не человечий отпрыск, в которого жизнь вдохнула, и на том всё кончилось. Тут особенный подход нужен.
- Что мне делать, Кезон? Я понимаю, что Гретхен не место среди людей, но в Тёмный мир не пущу. Скорее костьми лягу, нежели моя девочка превратится в блудливую… О, боги! – Лайнеф закрыла рот рукой, и обычно сухие её глаза увлажнились, но гордая воительница быстро смахнула непрошенные слёзы и глубоко и часто задышала.
- Давно я не видел тебя в такой растерянности, декурион. По правде сказать, никогда. А ну, послушай совета своего солдата. - Кезон сменил облик полубога на более привычный Лайнеф облик потрёпанного жизнью легионера, и от уголков глаз его, в коих светилась неизменная мудрость, расползлись лучеобразные морщинки. - Ты замужем за инкубом, за представителем одного из самых непостоянных, самых распутных, если хочешь, видов демонов. Но твой муж смотрит только в твою сторону, других женщин не замечает, как бы они перед ним ни красовались. Уж поверь, глаз у меня острый, видит многое, чего иные не замечают.
Лайнеф задохнулась ревностью и моментально обернулась к полубогу. Он сделал вид, что не заметил её реакции.
- Мактавеш-младший не инкуб, конечно, но и он ради Алексы зверя в себе укротил и мир в душе нашёл. Понимаешь к чему я, декурион?
- Гретхен замуж?! – брови женщины взметнулись вверх, на живом лице отразилось недоумение. Скептически настроенная к предложению полубога, чародейка задумалась, словно он ей предлагал не одно-единственно возможное решение, а целую их массу. В конце концов она изрекла: - Избранник не может быть смертным – человека неопытный суккуб убьёт.
- Согласен, - неторопливо потеребил и пригладил мужчина усы. - Декурион, нет ли в клане достойного, на кого девушка заглядывается, или некстати робеет, ежели кто из воинов к ней подойдёт?
- Моя дочь робеет? – Лайнеф усмехнулась. – Старожил, ты или невнимательно летописи свои ведёшь, или мерещится что. В последний раз Гретхен робела, когда после истории с волчьей конурой чуть барак для рабов не спалила, а Фиен грозился её выпороть.
- И?.. – хитро прищурился Кезон. - Припомни, кто за невинное чадо заступился? Кого девочка неделями высматривала, не слезая с крепостных стен, и всё щебетала, что жениха ждёт, когда оный, в пух и прах разругавшись из-за неё же с вожаком, покинул Данноттар? И почему, позволь спросить, великая чародейка, из сотен и сотен имен ты вдруг нарекла девочку Гретхен?
- О, боги! – прошептала поражённая королева, - Это безумие! Безумие, о котором и помыслить-то несерьёзно. Он очень древний демон, и Гретхен в сравнении с ним настоящий младенец. Я не вижу ни одного довода в пользу того, что между ними что-то получится. Если узнает Фиен… Боги, лучше о том не думать, - однако глаза её уже горели той призрачной надеждой, за которую хватается мать, страстно желающая спасти дорогое дитя от нависшей беды.
- Это безумие, но моя дочь не покинет эту землю. Она едет в Килхурн! - решительно заявила тигерна Данноттара, сбрасывая с себя тяжкое чувство безысходности.
Глава 5. Кровь победителя.
В то время как настроенная отправить дочь в Килхурн тигерна мчалась в Данноттар, запертая Гретхен досаждала двум амбалам, приставленным конвоирами по ту сторону её палаты.
- Выпустите меня, слышите? Выпустите! Как вы смеете не подчиниться? – стучала она ладонями по деревянному полотну дверей. В своём стремлении увидеться с вожаком девушка была столь напориста, что умудрилась поднять на уши весь замок, однако желаемого так и не добилась – она была по-прежнему заперта, а отец оставался для неё недосягаем.