- Не пояснишь?
Демон поднял с земли пару косматых голов и швырнул в тот же костёр:
- Пока не научишься владеть собой.
Но почему он не подойдёт ко мне? Почему?! Неужели не видит, что я до тошноты себе противна? А может, не только себе?
- Научишь?
- Нет, - бросил он через плечо, из чего следовало, что лэрд Килхурна уже что-то решил на мой счёт. – Госпожа Гретхен вернётся домой.
«И это всё?! Всё, чего от него удостоилась?! На что могу рассчитывать, когда… Да, чёрт бы тебя побрал! Я ждала тебя все эти годы! Ждала, пока сама не приехала! А потом стала искать тебя среди этих грёбанных холмов! Если бы не ты, ни хрена со мной не произошло паршивого!» - не стеснялась про себя я в выражениях. С волками жить, по-волчьи выть, и что-что, а матерщины в словесном арсенале у меня хоть отбавляй.
Я собиралась высказать всё это ему в лицо. Пускай знает, что он мне не чужой, что со мной так нельзя! Чтобы хоть ненадолго этому дуболому стало так же скверно, как мне. Но прежде чем успела, он обернулся, посмотрел, будто в душу заглянул, и повторил:
- Ты вернёшься к отцу, госпожа.
Это был конец моим иллюзиям. Взглядом и словом он вытащил их из меня, оставив одну в пустоте и дикой усталости. Пропало желание что-то доказывать, спорить. Я не хотела этого, но слёзы градом полились из глаз. По центру уничтоженной сарматской деревушки я опустилась на вытоптанную и выжженную траву, обняла себя руками и горько разрыдалась, как маленькая девчонка. Мне было всё равно, смотрит на меня мой кумир или нет. Мне было жалко себя, и жалко всех этих мирно существовавших людей. Даже старую грымзу, которую случайно убила, и которая всё равно бы погибла, её тоже стало жалко. Больше всего я хотела сейчас оказаться в объятьях любящих родителей, в объятиях мамы.
«Ты демоница, дитя моё. Гордись своей кровью, ибо это кровь достойнейшего победителя. Возьми себя в руки, Гретхен, выше подбородок!» - внезапно, как наяву, я услышала сказанные на прощание её слова, и медленно вытерла злые слёзы.
Моя мать никогда не сдавалась. Никогда! Тогда почему я, дочь тигерны и великого вождя, пасую перед их подданным, их слугой? Да кто он такой, в конце концов, чтобы отсылать меня в Данноттар?! Я здесь хозяйка, я госпожа. Как скажу, так и будет, а лэрд пусть слушает.
Я подняла голову и, выискивая средь дыма мужской силуэт, громко крикнула:
- Никуда я не поеду, понял?.. – но, оказывается, пока я лила слёзы, надеясь пробудить сочувствие в этом толстокожем истукане, он, присев над ручьём, из которого мне так и не довелось напиться, преспокойно отмывал руки и лицо. От обиды я готова была броситься на Далласа с кулаками:
- Я приехала сюда по воле родителей, чтобы учиться у наставника управлять своей сутью, а не нравлюсь - потерпишь.
Он слушал меня спиной, как будто не с ним говорила. Моя короткая, но пламенная речь закончилась, а в ответ тишина. Наконец, не вставая, демон повернулся на мысках ко мне вполоборота и слегка приподнял белёсую бровь, предлагая объясниться.
О, небеса, неужели я не стою того, чтобы сказал хоть слово, хоть полсловечка?!
- У тебя нет права отказать вожаку стаи, наставничек, - меня настолько взбесила его манера держать себя со мной свысока, что я выпалила, не задумываясь: – Когда-то я тебе обещала, старейшина, что придёт день, и ты женишься на мне, помнишь? Так вот, клянусь на погребальных кострах смертных, что этот день почти настал.
Он ничего не ответил – посмотрел на меня и вернулся к своему омовению. Только, когда отворачивался, померещилось мне, что ассиметричная верхняя губа его чуть дрогнула, как было в моём детстве, когда что-то для него значила, и улыбался только для меня. По телу поползли мурашки.
Над югом Каледонии сгущались сумерки, а вместе с ними в мою жизнь возвращался туман.
Конец ознакомительного фрагмента