Жену Кристофера, Анну, женщину толстую и весёлую, в отличие от мужа и сыновей, сложно было назвать плохой соседкой. Она пришла к ним в первый же день знакомиться, принеся с собой только что испечённого хлеба. Джордж хотел отказаться, но Бетти и дети были так рады небольшому разнообразию в рационе, что он не стал их огорчать. Юная Анна очень развеселилась, узнав, что соседскую женщину зовут так же, как и её, а та взяла да и перевела всё это в шутку, которая всем понравилась. Позднее она часто заходила в гости, чтобы поболтать о чём-нибудь с Бетти, и каждый раз приносила что-то с собой: это мог быть свежеиспечённый пирог или куриные яйца, купленные в городе, а иногда даже рагу из кролика.
Их дети, в отличие от матери и даже отца, в гости не заглядывали совсем. Джорджа это радовало и в то же время он с серьёзными опасениями ждал того дня, когда всё-таки заметит их на своём участке. Или когда Анна вздумает отправиться в гости к ним. Эти мальчишки, сколь бы красивы они ни были, вызывали в нём исключительно дурные чувства. Какой молодой мужчина предпочтёт растрачивать семейные средства вместо того, чтобы самостоятельно взяться за постройку своего дома?! И не от того ли их старший сын Кристофер в свои почти двадцать пять лет до сих пор не женился? Джордж бы совсем не удивился, если бы узнал, что и Кристофер, подобно своему отцу, охотно налегает на материнские настойки, пока та не видит. Не менее непутёвым был и второй сын, Алан, однажды, по рассказам его матери, решившийся взяться за топор и тогда же оттяпавший себе два пальца. Городской доктор за хорошую плату пришил пальцы обратно, но те уже не двигались. Третий сын, Дуглас, которого в силу возраста пока звали просто Даг, в свои четырнадцать постоянно ходил за матерью – шил вместе с ней и готовил, ходил на рынок и стирал. Только под предлогом похода к соседям она могла позволить себе небольшой отдых. Может, потому и ходила к ним так часто, а за беспокойство откупалась разными яствами. Четвёртый же сын, Роберт, никогда не слушался. Однажды Анна заявилась затемно вся в слезах и рассказала, что маленький Роберт ушёл в лес рано утром и до сих пор не вернулся. Вся в волнениях она молила Джорджа помочь с поисками, настаивая, что отправляться нужно немедля.
– Если пойдёте ночью, то и сами можете пропасть, – предостерёг он, – а утром, если дождётесь, я пойду с вами и помогу.
Следующей ночью Анна не спала, и только храп мужа заглушал её полный материнской тревоги рёв. Джордж же простоял у окна вдвое дольше обычного. Он смотрел на кривые ветви деревьев, на рваное покрывало листвы, и даже начал немного лучше разбирать то, что было перед ним: вот он уже мог заметить то, что ранее успешно скрывалось за мраком первых деревьев, а немного погодя видел уже и то, что находилось за вторыми. Но он не видел ни Роберта, ни любого другого человека, ни какого-либо движения, кроме покачивания веток, вообще.
Наутро Джордж всё-таки отправился на поиски вместе с соседями. Старый Кристофер, в силу своей немощности, так и остался сидеть на крыльце дома в скрипучем кресле-качалке. Четырнадцатилетнего Дугласа Анна в лес не пустила, а чтобы сын не увязался за ней, решила и сама не идти. Так и получилось, что Джордж, оставив своих детей и Бетти дома, отправился в лес в компании двух соседских сыновей: Кристофера и Алана. Они додумались прихватить с собой старое отцовское ружьё и всю дорогу спорили, кто будет из него стрелять в случае опасности. Вопрос ненадолго разрешился, когда Кристофер вспомнил о травме брата, но немного погодя Алан смекнул, что жать на спусковой крючок можно и пальцами левой руки, после чего споры вспыхнули с новой силой. В конец одурев от непрекращающейся ругани, Джордж потребовал от братьев сначала замолчать, а потом и вовсе вернуться домой к родителям, да и ружьё больше со стены не снимать. Те переглянулись, поговорили об этом с глазу на глаз и пошли в другом направлении – правда, как выяснилось только вечером того же дня, не домой.