Опасность с раннего детства была самой большой любовью Бетти. Ещё девочкой она воровала у отца монеты только для того, чтобы испытать остроту тех ощущений, что испытывают настоящие воры. В то же время она никогда не брала много, чтобы родительский гнев не оказался слишком сильным, а её маленькая авантюра не привела к серьёзным последствиям. Она месяцами стабильно забирала себе небольшую сумму с каждой горсти, полученной от продажи на рынке, балансируя между реальной опасностью быть обнаруженной и попытками не подставиться слишком сильно. Но её отец, Роберт Холл, будучи человеком ни то невнимательным, ни то излишне мягкотелым, никак не замечал мелкие проделки маленькой воровки. Тогда она сама начала подбрасывать ему улики – с каждым днём всё более и более явные. Но даже когда Роберт совершенно точно утвердился, что за пропажи, которые его жена Маргарет списывала на связи с другими женщинами, на самом деле ответственна его собственная дочь, он не сделал ничего. Бетти боялась строгого наказания, но в то же время так долго его ждала, что само его отсутствие вселило в неё чувство тоски и разочарования. Тогда она стала искать новые способы подвергнуть себя неоправданному риску, сделав нечто настолько из ряда вон, чтобы её отец, человек спокойный и до тоски рассудительный, рассвирепел как дикий зверь. Бетти хотела, чтобы эта её страсть, как верный спутник, всюду вела её по жизни, но за все годы житья так ни разу и не познала достойного наказания за те грехи, что совершила или собиралась совершить.
Однажды, в очень хмурый день, совершенно обделённый вниманием солнца, из лавочки, к которой она любила приходить, выглянуло лицо. Это был невысокий приземистый мужичок с белыми, как снег, волосами, хоть и далеко не старик, и сквозящей дырами, на месте которых должны быть зубы, улыбкой. Бетти тут же поспешила купить у него продукты и как бы невзначай завела беседу, в которой выведала ответы на все вопросы, накопившиеся за время длительных ожиданий. Щедрый торговец Алонсо, как он сам себя называл, все самые жаркие часы дня просиживал в кладовой и выходил оттуда только на зов покупателей. Всё это было от того, что Алонсо, как он сам говорил, на дух не переносил палящее солнце. И хотя Бетти получила по ответу на каждый вопрос, который решилась задать, её интерес не угас, а лишь усилился, как усиливается пламя от порывов ветра. С тех пор она активно спрашивала об Алонсо у всех городских, с кем только успела познакомиться, по глотку утоляя свою жажду. Говорили об Алонсо вещи странные, совершенно немыслимые: будто бы он в этой своей лавке и живёт, да и не живёт, на самом деле, а лишь иногда заезжает в неё на неделю-другую, после чего может пропасть на несколько месяцев, а потом вдруг снова появиться с большим количеством товара, который всегда продаёт настолько дёшево, что при честном труде давно бы разорился.
Бетти очень быстро поняла, что всю эту манящую таинственность овощной лавки в безлюдной части рынка целиком и полностью создал Алонсо, а резкий запах опасности, заставлявший её, бывало, почти час стоять на одном месте, принадлежит ему самому. Она охотно отказалась от посещения любых других лавок и магазинов, и теперь тратила на общение с новым знакомым всё то время, что раньше уходило на хождения по рынку, и покупала всё в одном месте. Сама сделка занимала обычно не больше пяти минут, но за разговорами проходили часы. Поскольку Алонсо не переносил солнце, они, уже вдвоём, прятались от светила в кладовой. Он всегда был любезен, помогал ей, обременённой ребёнком в чреве, присаживаться и вставать, предлагал воды, а иногда и вина. Они разговаривали о далёких землях, в которые уходил Алонсо, когда ему надоедал город. Жизнь в его рассказах – простая и безмятежная, наполненная лишь добровольным трудом и лишённая сковывающих обязанностей, – была воплощением всех мечтаний Бетти. Она никогда не рассказывала ни о муже, ни о детях, и даже следила за тем, чтобы он не заглядывался на её живот, желая казаться ему такой же свободной, как он сам. Со временем Бетти настолько прониклась самой мыслью о возможности в любой момент, когда захочется, бросить всё и уйти, но всегда иметь место, куда можно вернуться, что земли, о которых рассказывал Алонсо, стали видеться ей по ночам. Ещё позже она полностью утвердилась в том, чего в действительности для себя хочет, и желание это не касалось ни её мужа, ни детей, но было неразрывно связано с щедрым торговцем Алонсо.