Стоило Джорджу распрощаться с бурбоном, как его сильнее прежнего захватила работа. Он съездил в город за удобрениями, обработал огород, отремонтировал изгородь, срубил дерево и заготовил из него дрова для печи. И переделав, казалось бы, всю работу, которую тут только можно было сейчас переделать, Джордж вдруг нашёл себе время для посторонних мыслей. Тогда он с удивлением осознал, что за прошедшие месяцы Айдан, в отличие от всех прочих собак, совсем не вырос, а так и остался размером с щенка иной псины.
«Пригрел же дурак выродка», – выругался он про себя, но не решился что-либо исправлять, видя, как привязался сын.
Тогда же Джордж начал замечать, как сторонится знакомого ему мира дочь, как глубоко несчастна и одинока жена, как нуждается в отцовском влиянии сын. Он поразмышлял об этом ещё с несколько минут, пока не нашёл в коридорах сознания понимание того, что слишком поздно что-то менять. А потом дверь дома протяжно скрипнула, и Джордж снова нашёл себе повод скрыться от всех прочих хлопот в столь близком и родном ему физическом труде – если здесь и было что-то, что ещё не поздно исправить, то это дверь.
Часть третья: Избавление
Ещё утром, но много позже первых лучей солнца, с которыми начинал работу Джордж Ламберт, вся семья сидела на кухне за узким столиком. Джордж как раз сделал перерыв в работе, обтёр руки влажной тряпицей и был готов к завтраку. Бетти, ставшая в последнее время неуклюжей из-за живота, поставила на стол одну за другой четыре миски овсяной каши, выложила столько же початков кукурузы, пару персиков для детей, по краюхе хлеба на каждого и порезанную ветчину. Выкладывая мясные ломти, Бетти особенно следила за реакцией мужа взглядом беспокойным, но не лишённым материнской отваги.
– Детям нужно мясо, чтобы были сильные, – сказал Джордж тогда. – Пусть денег у нас не много, но изредка можно и потратиться.
Бетти испытала некоторое облегчение, не получив в ответ привычный укор, но и этого ей оказалось мало:
– А ещё детям нужны куриные яйца на завтрак.
– Дорого будет – каждый день с яиц начинать.
– Денег будет больше, если продавать в город дрова. У нас их уже не на одну зиму хватит!
– Город обеспечивает лесопилка, наши дрова городским даром не нужны, – ответил Джордж. – А яйца будут. Заведём по весне кур, и будут яйца.
Слушая ответ, Бетти взяла в руки кукурузу и вгрызлась зубами в початок. Джордж решил, что сказанного достаточно, и принялся за кашу. Ещё со времён покупки дома он держал в памяти предложение Клиффа Андерсона о работе на лесопилке. Несомненно, жена настаивала бы на этой работе, если бы присутствовала при том разговоре. Но Джордж был убеждён, что место мужчины рядом с его семьёй, а заниматься он должен своим хозяйством, раз уж есть такая возможность. И жена, он был уверен, станет совсем транжирой, стоит только появиться лишним деньгам.
Питер спешно уплетал кашу, желая как можно скорее покончить с завтраком и не слушать разговоры родителей. Он бы ушёл сразу, как только прозвучал первый упрёк, но по опыту знал, как может влететь от отца за отказ доедать. Анна же не слушала их вовсе, целиком и полностью погрузившись в мысли о её пышной добыче и планах на скорый побег. Её последние сомнения растаяли в тот момент, когда руки почувствовали приличный вес мешка, а ноги понесли прочь от города.
Когда с завтраком было покончено, Анна отправилась перепроверить своё укромно скрытое богатство, Питер ушёл во двор вырезать новые фигурки, Бетти понесла миску с остатками каши рабу, а Джордж вышел посмотреть на лес. Спокойный и безмятежный, он сладко пел голосами десятка птиц, и деревья танцевали, чуть покачивая ветвями на ветру. Джордж сладко вдохнул приятный утренний воздух и снова взялся за топор.
Покончив со многими прочими домашними обязанностями и за неимением других забот, Бетти отправилась размять затёкшие ноги. Она, сама того не заметив, дошла до соседского участка, где с детьми проживала вдова Анна. Их двор был усеян многочисленными пожитками, разложенными тут и там прямо на траве, а ближе к дороге рослый чёрный раб водружал добро на телегу, запряжённую единственной клячей. Бетти совсем недолго наблюдала за этой картиной, когда из дома показалась хозяйка.