– Чёрт бы тебя побрал, женщина! – Джордж оскалил пожелтевшие зубы, весь съёжился от распирающего гнева, опустил ружьё и пошёл повесить его на место.
Перед Бетти так и застыл его перекошенный лик – полные ненависти несчастные глаза, опухшие от постоянного недосыпа, сальная борода, словно чёрная тина, и зубы как ржавчина в ней. Раньше она вглядывалась в лицо мужа, как в бездну, теперь же видела перед собой выгребную яму – и никто не боится того, что покоится на её дне.
Анна с ужасом увидела, к чему привела спланированная ею проделка с Джошуа. Но ужасало вовсе не то, какой опасности её действия подвергли собственную мать, а животная ярость отца, способная нанести вред собственной семье. Глядя на это, Анна сильнее прежнего возжелала никогда не иметь ни мужа, ни дочери, и её желанию суждено было сбыться.
Питер же воспользовался жутким моментом и в очередной раз ускользнул в лес. Памятуя об увиденном там, он, не без страха, но с чувством азарта, вновь взял с собой Айдана и ушёл блуждать среди деревьев в поисках незнакомца с красным лицом. Он отходил добрых два часа, когда сквозь дыхание пса отчётливо услышал копошение в траве. Питер подошёл ближе и разгрёб руками острые ветви кустарника. Оттуда на него выглянула пара глубоких растерянных глаз.
– Кролик! – воскликнул Питер от неожиданности, а ушастый комочек меха судорожно вздрогнул.
Кролик лежал среди травы, запутавшийся задними ногами в установленных кем-то силках и, казалось, повредил их. Питер попытался аккуратно распутать узел, но зверёк, дёрнувшись, оцарапал ему руки. Он пожалел, что не прихватил с собой нож, отломал ветку под острым углом и принялся пилить ею верёвку. Всего каких-то несколько минут, и кролик был освобождён из плена, но убегать не спешил. Питер легко толкнул его в бок, тот перевернулся, дважды толкнулся подогнутыми ногами от земли, но так и не смог ни встать, ни прыгнуть. Айдан с интересом наблюдал за этим с небольшого расстояния, затем подошёл ближе, принюхался и оскалил зубы, но тут же отшатнулся, легонько получив по носу. Питер аккуратно взял кролика на руки и пошёл обратно к дому.
– Пап, гляди кто у меня! – воскликнул он, встретив Джорджа.
Тот посмотрел строго, но с одобрением:
– Охотиться начал? Молодец, но так подолгу не пропадай.
– У него что-то с лапками, – сказал Питер.
Отец взял кролика за загривок и понёс в дом. Глубокая надежда, что теперь-то маленькому ласковому существу помогут, растянула на лице мальчика широкую улыбку, и он поспешил рассказать обо всём сестре. Питер всё ещё нёс в сердце глубокую обиду за то преступление, что Анна через угрозы заставила его совершить, но знал, что даже у неё зверёк вызовет большую заинтересованность. Он не прогадал – сестра, несмотря на всё своё безучастие ко многим происходящим вокруг событиям, была искренне удивлена новости о пушистом госте, и захотела как можно скорее с ним познакомиться. Но каково же было удивление Питера, когда на ужин ему подали миску с похлёбкой, полной плавающих кусков мяса. Он разглядывал содержимое с минуту, а потом зашёлся горькими слезами, покатившимися прямо в еду. Джордж, заметив это, отвесил сыну лихой подзатыльник и призвал уважать еду. Питер ненадолго утих, затем увидел, с каким наслаждением его сестра отдирает зубами мясо от костей, и, разревевшись пуще прежнего, вскочил из-за стола и убежал в комнату. Джордж не пошёл следом, лишь зачерпнул ложкой побольше бульона, отпил и коротким кивком поблагодарил жену за ужин.
Для Бетти случившийся незадолго до этого разговор стал первым с мужем после того, как утром он угрожал ей ружьём. Она была не так наивна, чтобы ждать извинений, и слишком горда, чтобы просить прощения за свой, несомненно, правильный и волевой поступок. В конце концов они оба делали вид, что ничего не случилось, будто бы Джошуа никогда у них не работал.
– Вот, – только и сказал муж, опуская перепуганное животное на стол. Оно барахталось, тарабаня переломанными лапами о стол, и гадило под себя от страха.
– И что мне с ним делать?! – возмущённо воскликнула Бетти.
Джордж молча взял нож, поглубже вогнал в шею кролика и надавил на ручку. Кровь заструилась из раны и залила стол красным маревом.
– Готовь ужин.
С тех пор Питер больше не заходил глубоко в лес, страшась не столько краснолицего незнакомца, сколько ещё одного кролика, который будет сначала спасён, а затем убит, освежёван, разделан и съеден.
Он делал вид, что уходит с Айданом подальше от дома – в самую глубь. Но на самом деле проходил какую-нибудь четверть мили, находил полянку попросторнее (такую, чтобы ни один кролик не рискнул на ней показаться) и оставался там на несколько часов – лишь бы только собачий лай не услышал отец. Айдан с тех пор больше не огрызался и не кусался: казалось, дрессировки идут ему на пользу, делают смирнее и послушнее. И всё же в этих постоянных бросаниях палок Питер очень быстро перестал видеть хоть какой-нибудь смысл, полагая, что он уже сделал всё возможное и дальнейшее обучение – пустая трата времени. Однако с того момента, как он решил прекратить вырезать новые поделки, других дел как-то совсем не осталось, и Питер держался за это надоевшее, но хоть какое-то развлечение.