— Вот видишь, — она не переставала улыбаться, — давай я тебе помогу?
— О, это было бы чудесно! Спасибо, Эллисон, — воодушевился Рон, подумав, что к нему это тоже относится, — но я завтра подойду позже, начнете без меня?
Рон раздражал девушку, он вечно лез не в свое дело. Что касается Поттера, парень не хотел видеться с Диггори и старался ее избегать после того поцелуя. Но лучший друг подставил его, а отказываться было бы странно.
— Ладно, тогда до завтра, — уходя, Эллисон провела рукой по спине Гарри.
***
Сегодня у Гермионы была только практика. Девушка проснулась одна около девяти утра. Завтрак уже закончился поэтому выбора куда идти оставалось немного. Комната, где ее ждали расспросы девушек-соседок или библиотека. Но переодеться все же было необходимо, поэтому Грейнджер пересилила себя и поднялась в спальню. Судьба, видимо, была к ней благосклонна, потому что по пути в башню она встретила лишь несколько старшекурсниц из когтеврана, а в самой комнате никого не было. Девушка переоделась, решив надеть темно-синий свитер и такие же джинсы. Ей казалось, что в такой темной одежде можно раствориться и никто ее не заметит.
Подойдя к зеркалу гриффиндорка бегло посмотрела на себя, не желая рассматривать более детально.
Какая же ты дура. Ну и что тут могло привлечь парня? Уж точно не несуразная фигура и не кривое лицо. Гермиона решилась взглянуть на себя чуть дольше. Малфой был прав. Могла бы сразу догадаться, что ты нужна Маркусу лишь для насмешек, идиотка. Ты опозорилась при Малфое! Зачем ты начала ныть при нем и уж тем более оскорблять себя, показывая слабость?!
Девушка вдруг резко замахнулась на зеркало и ударила свое отражение. Осколки стекла посыпались градом на пол, чудом не задев ни одну часть тела Гермионы, кроме кисти. Грейнджер стояла со слезами на глазах, глядя на кровь, закрывающую быстрым потоком все еще сжатый кулак. Но таких ранений ей казалось недостаточно. Девушка взяла осколок зеркала, закатила рукав свитера и провела по гладкой коже предплечья острием. Было больно, но душевная боль казалась в сто раз сильнее. И тогда Гермиона сделала вторую полосу, гораздо сильнее.
Отбросив со злостью острый предмет, девушка осела на пол заливаясь слезами. Все вокруг было похоже на место убийства: кровь на полу и разбитое зеркало. Она плакала больше часа. Слез, казалось, уже не осталось, а время подходило к практике. Девушка встала, восстановила зеркало с помощью магии и с помощью нее же убрала следы крови с одежды и в самой комнате. Порезы залечивать не стала, потому что они все еще болели, чем отвлекали ее от мыслей о Марке.
Наверное, Малфой был прав, я действительно не люблю его. Просто не каждый день красивые мальчики ухаживают за мной, меня развели как лохушку.
Гермиона вновь взглянула на себя в уже целое зеркало. Мир волшебников всегда казался ей прекрасным. Вот так вот с легкостью можно починить предмет, который в мире обычных людей подлежал бы выбросу, что понесло бы за собой траты на новую вещь. Но даже в волшебном мире, к сожалению, не умели залечивать души.
Глаза были красными от слез, но девушке было плевать. Пускай смотрят, мне то что. Хорошо выгляжу или плохо. В конечном итоге я все равно грязнокровка, не имеющая право ни на что, даже на любовь. С этими мыслями Грейнджер направилась в теплицы.
***
— Что ж, поздравляю вас всех. Сегодня ваш последний день практики в теплицах! — с улыбкой сообщила профессор Стебль, — радостная новость: в понедельник будет переизбрание пар! Вы все полтора месяца жаловались, что вас не устраивают ваши коллеги и мы решили к вам прислушаться.
Малфой услышав эти слова должен был обрадоваться. Должен был, но вместо этого искал глазами кудрявую голову, чтобы посмотреть на ее реакцию. Грейнджер опаздывала.
Профессор раздала всем задания на сегодня.
— И, наконец, мистер Малфой и мисс Грейнджер, вы сегодня пойдете на склад номер четыре и наведете там порядок.
— Ладно. — Драко было совершенно все равно где и что делать. Он стоял и смотрел на старушку преподавателя, та собрала какие-то горшки, засунув их в подмышки и скрылась где-то в теплицах.
Грейнджер шла медленно, было ясно, что ей не хотелось никуда идти. Одежда выглядела огромной, волосы в пучке, а вид чересчур уставший. Глаза и нос были красными.
— Ты опоздала, — сказал парень, но совершенно не раздражаясь, — мы сегодня на складе убираемся.
Гермиона пожала плечами с совершенно отрешенным взглядом. Ей было все равно где работать, лишь бы делать хоть что-то. Ребята зашли в назначенное помещение и Драко включил свет. Им повезло, склад по размерам напоминал кладовку или небольшой сарай. Окон не было, напротив двери во всю стену располагались два закрытых на увесистые замки шкафа, так что убирать там не придется. Справа стоял стол, вдоль стены на нем стройными рядами разложили горшки сложенные один в другой до потолка. Их, вероятно, надо было вымыть. Слева по всей высоте стены были полки с коробками, которые требовалось просто поровнять. Подмести пол и протереть пыль. Самой сложной задачей казались горшки.
— Мы быстро справимся, — больше для себя сказал Драко.
— Наверное, — ответила девушка с полным безразличием в голосе.
Однокурсники приступили к работе. Малфой снял горшки, что были на самом верху, чтобы удобно было брать. Гермиона тоже взялась за горшки. Молча перемыли их, а когда все было готово, Грейнджер сказала:
— Как мне теперь вести себя с ним? — устало потерла лицо ладонями. Она не уточнила с кем именно, но Малфой и так понял о ком речь.
— Я думаю, пока тебе придется притворяться, что все нормально, — ответил ей Драко, девушка вздохнула. Ее голос дрожал, — может попробовать использовать эту информацию?
— Как например? — гриффиндорка подняла взгляд.
— Тебе нужно письмо, я могу шантажировать Никсона, — он облокотился спиной о стол рядом с девушкой и заглянул ей в глаза, — скажу, что видел, как они выходили из подземелий и что расскажу об этом тебе, если он не принесет письмо.
— Но письмо-то мое. Будет странно, если ты его попросишь. Тем более, я решила, что вечером напишу родителям и скажу, что сова прилетела без послания и попрошу написать еще раз.
Об этом Драко не подумал. Кивнул. Грейнджер вдруг подошла к Малфою. Он смотрел на нее сверху вниз, девушка аккуратно положила ладонь на его щеку.
— Что ты делаешь, Грейнджер? — но она не ответила, а лишь поднялась на носочки и приложилась к его губам своими. Малфой не двигался.
— Пожалуйста, мне это нужно, — прошептала она парню в рот.
Драко не требовалось заставлять, честно говоря, он и сам хотел. Парень вытащил руки из-за спины и одной обнял Грейнджер за талию, а другую запустил в волосы придерживая затылок и целуя. Гермиона закрыла глаза, из которых текли слезы. Она хотела забыться в ком-то, она думала, что это выход, что это поможет. И это действительно помогало. Гриффиндорка обняла Драко, поглаживая его спину. Поцелуй был очень нежным, но постепенно перешел на страстный и горячий. Слизеринец развернулся и резко усадил девушку на стол. Грейнджер развела ноги и ощутила, что Малфой залез руками под ее большой свитер, по-хозяйски поглаживая живот. Постепенно поднялся к бюстгальтеру, поднимая его вверх, высвобождая грудь.
Для Гермионы все было как в тумане. Она не осознавала, где находится и с кем. Ей просто было приятно, а остальное не важно. Во всяком случае, пока не важно. Девушка начала расстёгивать пуговицы на рубашке Драко, но не торопясь. На полпути ей пришлось остановиться, пока парень стягивал с нее свитер, после чего и лифчик. Стало холодно, но ненадолго. Кровь прилила во все части тела необъяснимой энергией и наслаждением после прикосновения губ Малфоя к ее груди и соскам. Такой палитры ощущений одновременно Гермиона не испытывала никогда. Ей было больно, приятно и одновременно страшно, но девушка и не думала останавливаться. Гриффиндорка стянула с парня рубашку и прошлась руками по его ключицам, спускаясь ниже, она жадно трогала каждый бугорок на его теле. Дойдя почти до самого лобка, Малфой вдруг резко прикусил ее губу и вдохнул воздух с тихим стоном.