После смены формы слизеринец решил сварить себе кофе, как это делала Гермиона. Насыпал в турку порошок, залил кипятком и начал держать над горелкой. Но выпить напиток не удалось. Парень отвлекся и пролил немного содержимого турки себе на руку, отбросил ее на пол и знатно выругался. Затем решил уже ничего не делать и дождаться завтрака. Там тоже будет кофе, но гораздо более безопасный для него.
Чтобы скоротать время, Малфой сел на диван и взял почитать первую попавшуюся книгу с полки Грейнджер. Положив ноги на их привычное место, парень открыл первую страницу.
Она.
Карандашный портрет девушки радушно улыбался Драко с форзаца блокнота. Это была не книга, это был альбом с изображениями Гермионы, обложка которого гласила «больше, чем слова». Полистав еще немного, стало понятно, что это подарок Никсона для Грейнджер в честь дня рождения.
— Дешевый показушник. Теперь понятно, чем он ее купил.
Малфой швырнул блокнот в стену, но тот не рассыпался. Подарок явно был защищен чарами, Маркус и тут постарался. Мерзкий подарок от отвратительного человека. Драко злился, но еще больше злило то, что новенький ее целовал. Слизеринец считал, что Марк и пальца девушки не стоит. Как же я ошибался. Грязь — не происхождение, грязь — это поступки. Грейнджер чиста, происхождение всего лишь условности. В глобальном смысле это ничего не значит, но в условиях небольшого мира Драко, это значило больше, чем многое. Никто уже не сможет пристыдить его или остановить. Да, будут обсуждения и осуждения. От сплетен с любой спутницей жизни не избавишься. Но разве это нахуй кого-то волнует? Пускай болтают, я заберу ее далеко. Мы будем жить там, где нам будет комфортно вместе. Если она захочет. Если она вернется. Я заебался жить по правилам, заебался угождать родителям. Я просто хочу спокойствия.
Парень встал и отправился в Большой зал. Было еще рано для завтрака, но находиться один в комнате блондин больше не желал. По пути его встретил Забини, тоже измученного.
— Что, бессонная ночка, Блейз? — постарался оставаться спокойным и беззаботным.
— Да, надо было доделать домашку, которой оказалось в разы больше, чем я помнил, — темнокожий парень зевнул и потер лицо, — пришлось всю ночь просидеть. А ты как? Выглядишь хуево.
— Все нормально, — соврал Малфой, — просто не выспался.
— Ты вообще спал? Грейнджер нашел?
— Мне похуй на нее, — пожал плечами блондин, — но она вроде не приходила.
— Надо МакГонагалл сказать, это же не нормально, — обеспокоился Забини.
— Не лезь в это, Блейз. Занимайся своими делами, — слишком грубо, чем нужно было.
— Да что с тобой такое? Грейнджер пропала, мы должны сообщить. — итальянец понизил голос, чтобы не привлекать внимание.
— Ничего мы не должны, — Драко раздражался, — и вообще, с каких пор ты волнуешься за грязнокровку?
— А что, если она мне не безразлична? — Блейз остановился и сложил руки на груди.
— Ты обдолбанный, Забини? — искреннее удивление. Драко стало не по себе от мысли, что Гермиона может нравится кому-то еще, тем более, его лучшему другу. Он хотел было добавить, что это мерзко — любить грязнокровку, но Малфой сам собирался уехать с девушкой и эти слова в будущем обернулись бы против него.
Драко еще не решил, действительно ли, ему нравится Грейнджер или он боится остаться один, или он просто давно не чувствовал, что кому-то нужен, а ласка девушки заставила Драко привыкнуть к ней. В любом случае, он не хотел, чтобы она была с Блейзом. Ни с кем не была.
— У меня нет таких предрассудков о чистоте крови как у тебя, она красивая и веселая девушка. Тем более, моей маме похуй на меня и на мою избранницу. Грейнджер мне давно нравилась. А после войны я многое пересмотрел в своей жизни. — Драко слушал друга и понимал, что мог подписаться под каждым его словом, но признать этого не мог.
— Она уехала домой, — перевел тему блондин, — ее мама при смерти.
— Пиздец, ты откуда знаешь?
— На ее кровати письмо, которое пришло уже давно, но ебаная Диггори спиздила конверт у меня. Видимо, после обыска Грейнджер вернули его и она сразу же уехала.
— Мда…
Парни начали говорить о квиддиче, учебе и о многих других вещах, но о гриффиндорке предпочитали не разговаривать, избегая конфликта. День был очень суматошный, пришлось отрабатывать все дни пропусков, так что заданий давали в три раза больше обычного. К вечеру даже не все осилили дорогу до ужина, уж очень устали. Драко был одним из таких людей. Он шел по коридору в комнату, чтобы просто лечь и уснуть. Глаза слипались, будто медом намазаны.
— Мистер Малфой, задержитесь пожалуйста, — директор МакГонагалл быстрым шагом подошла к слизеринцу, — у меня к вам будет огромная просьба.
— У меня много заданий, я не могу отвлекаться. Надо нагнать материал. — на самом деле Драко просто устал. Ему нужно было поспать и прийти в себя.
— Я освобожу вас от всех дел и заданий. Это важно. Нужно поехать к мисс Грейнджер и сопроводить ее в школу. — с обеспокоенным видом произнесла старуха.
— А почему она сама не вернется? — неужели что-то случилось? — и почему не Поттер и Уизли?
— Мистер Поттер и мистер Уизли вчера уехали на соревнования по квиддичу. У мисс Грейнджер тяжелая жизненная ситуация, — женщина опустила глаза, сожалея, — у нее умерла мать. Я прекрасно понимаю, что вы не друзья и даже не приятели. И я не прошу вас поддерживать ее, я прошу лишь проследить за ней. Понимаете, в таком состоянии люди наиболее уязвимы.
— Понимаю, профессор. Ладно, когда мне выезжать?
— Лучше, конечно, сегодня. Завтра состоятся похороны, а еще через два дня вам нужно будет вернуться.
— Понял.
***
Драко выехал уже через сорок минут после просьбы директора. Дорога занимала всю ночь, и у Малфоя была возможность выспаться, чем он и занялся. Сон был очень беспокойным. Парню снилась череда смертей, одной из которых была кончина матери. Тяжело вспоминать такое, а прокручивать и пересматривать в разы больнее. Внезапное пробуждение заставило слизеринца вздрогнуть, а неприятный сон оставил шлейф грусти и беспокойства.
Грейнджер переживает то же самое сейчас. Я не могу ей помочь, что я скажу? «Да ладно, с кем не бывает»? или «Да не переживай, мои родители тоже мертвы»?
Парень не умел проявлять сочувствие. Любое проявление чувств от хладнокровия до ненависти, широкая градация, огромный диапазон. Выбирай — не хочу. Но любое положительное проявление было неподвластно парню. Его просто этому не учили.
Наконец, после получаса раздумий Драко снова уснул. На этот раз ему удалось спокойно отдохнуть и пролежать до самого приезда. Маггловский Лондон. Отвратительное место для волшебника. Директор написала адрес на бумаге и Малфой назвал его таксисту. Уже через полчаса парень стоял на пороге милого и уютного, но бедного по мнению Драко дома. Он не умел пользоваться звонком, поэтому просто постучал, ожидая встретить на пороге домработника. Но ему открыл темноволосый мужчина средних лет, с глазами того же цвета, что и у гриффиндорки. Малфой понял, перед ним отец Грейнджер.
— Здравствуйте, мистер Грейнджер. — как можно вежливей, пытаясь забыть, что он магл. — меня прислали из школы, чтобы помочь вашей дочери.
Мужчина жестом пригласил войти не проронив ни слова. Глаза вдовца были красными от слез, с синяками под глазами от недосыпа. Мистер Грейнджер сразу ушел куда-то в комнату, явно желая остаться одному. Малфой решил подняться наверх, в поисках Гермионы.
Открыв первую дверь, он оказался в ванной. Следующая комната была пуста. И лишь с третьей попытки Драко увидел девушку, сидящую на кровати спиной к двери. Грейнджер обхватила руками колени и слегка раскачивалась. Тихие всхлипы заставили сердце слизеринца вздрогнуть.
— Грейнджер, — тихо и осторожно Драко подошел и сел рядом на край кровати. Реакции не последовало.
Парень положил Гермионе руку на плечо, она обернулась.
— Привет, я приехал помочь тебе. — Малфой увидел лицо гриффиндорки и не узнал.