Красные глаза с маленькими лопнувшими капиллярами внутри. Четкая линия скул, она безумно похудела от нервов. Синяки под глазами, как вишенка на торте.
— Помочь? — девушка посмотрела глазами, полными боли до краев. С искренним непониманием. От похудения ее глаза казались просто огромными, — Но как ты поможешь мне? Она умерла, Малфой!
Последние слова, как спусковой механизм, высвободили истерику. Гермиона начала бить парня своими маленькими и обессиленными кулачками, повторяя словно безумная «умерла, умерла, умерла». Все это действо сопровождалось плачем. Нет. Сопровождалось ревом и криком отчаяния.
— Тише, знаю, знаю. — Драко прижал маленькое тело девушки к себе что было сил.
Он обнимал ее, разделяя ее боль. Но даже если бы он мог забрать себе большую часть чувств Гермионы, оставшаяся все равно была настолько велика, что разрушала бы девушку. Она раскачивалась и Малфой вместе с ней. Он гладил Грейнджер по голове, целовал в макушку, шептал, что все будет хорошо.
— Мы справимся с этим, Гермиона, справимся, — сам не верил в свои слова. Драко не смог справиться со своей болью и понятия не имел, что делать с её. Но он говорил, чтобы хоть как-то успокоить.
Больше двух часов плач не унимался. Боль не утихала и вряд ли вообще когда-то стихнет. Затем девушка уснула. Но Драко все еще продолжал ее укачивать, боясь, что она опять проснется. Сон не приносил ей облегчения, она все еще плакала. Драко первый раз видел, чтобы люди пускали слезы во сне.
За ночь девушка соскакивала с кровати больше четырех раз, она кричала «Мама, пожалуйста, не уходи! Ты нужна мне!». Слизеринцу приходилось подходить к ней осторожно и отводить в постель. Он поил ее водой, заставлял есть все следующее утро. Затем он вызвал своего домовика и приказал принести зелья настроения для нее и для отца. Обычно оно действовало как увеселяющее, но не в этом случае. Гермиона и мистер Грейнджер просто перестали плакать. Они были никакие. Ни одной эмоции на их лицах. Стало страшно, действительно страшно, что же будет дальше.
Драко принял единственно верное решение в этой ситуации. Он отправил письмо директору, и уже через час ему пришел утвердительный ответ.
========== Глава 17. “Безвозвратно” ==========
И единственно верным решением для него оказалось забрать их отсюда. Из этого дома. Стены давили, а каждая вещь напоминала о покойной. Даже Драко находиться в этой обстановке было невозможно, чего говорить о девушке и ее отце. По той же причине парень решил уехать на дополнительный год в школу, хотя желания видеть все эти лица вновь не было. Однако сидеть в родовом поместье было в разы хуже.
Малфой написал письмо на скорую руку, не задумываясь о грамотности и красоте написания. Отец всегда учил, что внешний вид письма — решающий, особенно если оно содержит просьбу. Грязный, мятый пергамент с отвратительными буквами никто не стал бы воспринимать всерьёз. Но сейчас это было не важно.
«Директор МакГонагалл, сообщаю вам, что состояние мисс Грейнджер куда тяжелее, чем вы говорили. Ей необходим более длительный перерыв в учебе. Прошу вас дать ей две недели на восстановление во избежание ухудшения состояния студентки.
С уважением, Драко Люциус Малфой.»
Ответ на письмо пришёл уже через два часа:
«Я обеспокоена состоянием мисс Грейнджер, разумеется пусть остаётся. Мистер Малфой, прошу Вас проследить за ней это время. Я понимаю, что от Вас требовалось совершенно иное, но я вынуждена просить об этом.
Директор школы для волшебников Хогвартс, Минерва МакГонагалл.»
Прочитав письмо и получив разрешение, парень сразу же собрал вещи Гермионы и помог собраться ее отцу. Разговор с ним длился достаточно продолжительное время. Мужчина не хотел покидать родной дом, ему не нужно было восстанавливаться, он просто не хотел забывать.
— Мистер Грейнджер, я не хочу, чтобы вы забыли. Я лишь хочу, чтобы эмоциональное состояние ваше и вашей дочери пришло в норму. Гермионе необходимо восстановиться. Как бы Вам ни хотелось, жену не вернуть, но у вас все еще есть дочь. Она нуждается в отце как никогда раньше. Позвольте мне помочь вам обоим.
Мужчина посмотрел на молодого слизеринца своими карими глазами, полными болью утраты.
— Я люблю свою дочь, мистер Малфой. Я хочу для нее лучшего и поэтому я приму ваше предложение.
Когда Драко встал и собирался покинуть комнату отца однокурсницы, чтобы завершить последние приготовления, мужчина вдруг добавил:
— Вы хороший человек, Драко. Но я не понимаю, для чего это вам нужно. Вы не обязаны помогать нам. Я смею предположить, что вам не безразлична моя Гермиона. — блондин уставился на собеседника, не найдя что ответить. Драко не хотел, чтобы она узнала, — Вам не обязательно отвечать, я все сам вижу. Просто хочу сказать спасибо. Вижу, что вы ее не обидите.
Малфой развернулся и пошел прочь. Не обидит? Он унижал и оскорблял Грейнджер на протяжении многих лет, и после этого доверие ее отца как лезвие по коже.
Мерлин, я не заслужил всего этого.
Парень спустился по лестнице вниз, в гостиной на диване сидела Гермиона и смотрела на огонь в камине.
— Ты готова? — девушка, не моргая кивнула. В это время спустился мистер Грейнджер.
Все трое сели в такси и в раздумьях не заметили, как добрались до аэропорта. Из всего многообразия оставленных ему отцом поместий, самым любимым для Драко была и оставалась резиденция в Женеве. Усадьба стояла на берегу реки окруженная роскошным садом. Даже зимой, как сейчас, там было живописно и безумно атмосферно. Малфой младший любил оставаться там один на лето, это место было создано для глубоких мыслей и душевного успокоения. Дом был сравнительно небольшим, но все равно вмещал себя около семи спален с уборной и гардеробом в каждой, три больших зала, музыкальную комнату, библиотеку и большую оранжерею со стеклянной крышей, на потолке которой прорастал плющ. Парень любил находиться там один и никогда не приглашал в поместье друзей. Даже родители там не бывали, за исключением мамы. Она приезжала туда всего раз, и то на несколько часов.
Однако Малфою захотелось отвести Гермиону и ее отца именно в то место. Женева помогла забыть ему о проблемах и восстановиться в свое время, и парень надеялся на ее волшебные свойства и сейчас.
На пороге замка хозяина и его гостей встречал старый домовик, поклонившись, тот сообщил Малфою, что комнаты готовы и спросил насчет пожеланий и трапезы. Драко распорядился, чтобы в комнаты гостей доставили зелья и рассказали, когда и сколько принимать. Эльф проводил мистера Грейнджера в его апартаменты, а сопровождением Гермионы занялся сам хозяин.
— Отдохни сейчас, постарайся уснуть. Позже я покажу тебе замок, здесь есть библиотека. — парень взглянул на гостью, ожидая хоть небольшого оживления эмоций, но Гермиона как будто и не слышала ничего.
Весь следующий путь они проделали молча. Наконец, когда они пришли, девушка вошла первой и оглянулась. Комната была в светлых и темных оттенках голубого, синего и белого. Хоть Гермиона и была гриффиндоркой, она больше склонялась именно к синему цвету — цвету моря, а позднее этот цвет стал все больше ей нравиться из-за серо-голубых глаз человека, помогавшего справляться с проблемами.
Окно было во всю стену, как и в апартаментах для учителей, но в поместье стены были выше и помещение гораздо просторней. Вид открывался на реку и сад, а из-за снега все было прекрасно белым. Напротив окна стояла большая кровать из светлого дерева, с балдахином из синего бархата и такими же подушками и покрывалом. Выглядело убранство роскошно. Холод в оттенках завораживал и придавал невероятное спокойствие. Также в комнате было красивое кресло рядом с небольшим шкафом и, по правую сторону от кровати, камин.
— Я подумал, эта комната подойдет тебе больше остальных, — произнес Малфой, оглядывая помещение, — если тебе что-то понадобится, можешь позвать домового. Моя комната напротив.
— Ты можешь не уходить? — Драко развернулся и посмотрел на девушку. В холодном свете комнаты она казалась еще бледнее, такой хрупкой, словно фарфоровой.