Но эти самые приключения застали нас у меня в квартире. Сначала все шло нормально. Я втащил Маргариту в лифт, потом домой, уложил на кровать, но она тут же резко села, прижав ладонь ко рту.
— Туалет… — разобрал я ее сдавленный голос через пальцы.
Пришлось снова хватать и тащить в уборную. Не очень успели. Большую часть доблестно принял на себя унитаз, но она перепачкала руку и даже на платье попало. Меня бог миловал, но впечатлений хватило с лихвой. Бросить Марго я не мог. Не в ее состоянии. Стоял рядом, держал волосы, гладил по спине.
Едва содержимое желудка было отправлено в канализацию, она снова начала оседать. Сто процентов, отрубилась бы на кафеле, если бы я не поднял. Пришлось держать над раковиной, помогать смыть руки, лицо.
— Какая же жопа, — промямлила Маргарита. — Больше никогда не буду пить.
— Зачет вам автоматом за такое открытие, Левицкая, — не сдержался я.
Вряд ли она меня слышала.
Представив, что было бы, не вмешайся я у клуба, стало дурно. Вряд ли Марат был бы в состоянии ей помочь.
От Марго пахло рвотой, и я принял волевое решение снять с нее платье. Это было нелегко, но я справился. Перестать глазеть на ее грудь, ножки и то место, которое прикрывали минималистичные трусики — то еще испытание. Я справился и с ним. Отыскав в чистом белье черную майку, нарядил в нее свою внезапную гостью.
Решение спать рядом продиктовано здравым смыслом, разумеется. Ее же опять может тошнить. В таких случаях, кажется, ставят тазик у кровати. Тазика у меня не было, но нашлось ведро. Пристроив его на полу, я прилег рядом, соблюдая дистанцию.
Поразительно, но даже после всей этой вакханалии я с трудом держался на расстоянии. Пространство между нами казалось мне пропастью, мучительным препятствием. Я лежал без сна, стараясь совладать с собой. Беспокойный сон, наконец, настиг, но очень скоро я проснулся, понимая, что прижимаюсь к Маргарите, и мой член сладко ноет, требуя более тесного контакта.
Воевать с ним и собой у меня не было сил. Я приказал себе спать, зная, что утром стояк будет просто адским. Но у меня же есть верное средство — утренняя прохлада и пробежка.
Глава 11. Маргарита
Мне снилось, как я сдаю зачет профессору Тойфелю. Ну как сдаю… Сценарий тот же: я ничего не знаю, а он из-за этого жутко бесится. И распластав на столе в аудитории, берется перевоспитывать.
Убеждает хриплым отрывистым голосом, какими приятными могут быть знания, если…
удар бедер…
Я буду…
еще удар.
Старательно учиться…
Я чувствовала его член так явственно, а между ног так горело, что, кончив во сне, застонала прямо в голос. И тут же проснулась.
Эх, до чего реалистичный сон!
Я продрала глаза… и ошалело поняла, что не узнаю спальню. А еще что член, который упирается мне в бедро, действительно самый что ни на есть настоящий.
И что пальцы, которые отвели в сторону мои трусики и ловят отголоски оргазма, принадлежат не кому-то, а самому Мефистофелю.
— Матвей Александрович? — пискнула я.
Он что-то промычал мне в плечо, а потом напрягся всем телом. Его рука медленно вернула мои трусики на место. Горячий член перестал тыкаться в голое бедро. А сам Мефистофель слетел с кровати, при этом с грохотом угодив ногой в ведро, которое зачем-то стояло возле кровати.
Подскочив на кровати, я натянула одеяло до подбородка, судорожно соображая, куда бы умчаться, но из-за резких движений в голове что-то взорвалось, в висках стрельнуло, и я упала обратно, как подкошенная.
Боже мой, как мне плохо! Кажется, я умираю.
Во рту как будто кошки насрали, макияж, по ощущениям, потек, и теперь я была пандой, а на голове, судя по всему, было разворошенное голодными кошками ласточкино гнездо.
О да, Маргарита. Твое первое пробуждение рядом с настоящим мужчиной — а уже настолько эпичный провал!
От стыда и горечи замоталась в одеяло почти с головой, свив, как гусеница, в постели Мефистофеля самый настоящий кокон.
— Как ты себя чувствуешь?
Мефистофель натянул мягкие спортивные штаны, через которые безошибочно угадывался внушительный стояк, и теперь присел на корточки перед кроватью.
Как я себя чувствую? А с чего вдруг такая забота?
И тут я вспомнила все, что говорила ему вчера, и застонала. Как все испортить, когда и так все хуже некуда. О боже! Это ведро здесь было на случай, если меня опять вывернет!
— Простите, — выдавила я, зажмурившись.
— Не знаю, какую часть ты вспомнила, но, поверь мне, это далеко не все, что ты натворила вчера.
Вот ведь черт!
— Держи. Это аспирин. Должно помочь. Кофе будешь? Я иду на пробежку и могу принести тебе из кофейни.
Я снова открыла глаза. Посмотрела на стакан, таблетку и на демона.
— Вы еще и бегаете по утрам? Вы ведь ненастоящий, да?
— Я? Ты не протрезвела еще, что ли, Марго?
— Просто не верится, что все это происходит на самом деле. И что вы…
— Кончай уже «выкать» после… всего, что у нас уже было, — мрачно сказал Мефисто.
— И я могу называть вас… просто Матвей?
Боже, как мне нравится это имя!
Стиснул зубы, но кивнул.
— Только наедине, — предупредил он.
— Само собой. А этой ночью… У нас ведь ничего не было?
Просто Матвей закатил глаза.
— Ты невыносима. Марго, ты блевала полночи, будучи при этом в отключке. Не самое подходящее время, чтобы заниматься сексом в первый раз, тебе не кажется?
О. Боже. Мой.
— Простите. Мне… не стоило вчера.
— Нет, однозначно не стоило.
— А как я оказалась здесь?
— Ты отключилась в машине. Я решил не сдавать тебя, как стеклотару, родителям и привез к себе.
— О боже… Мама будет волноваться!
— Я отправил ей смс с твоего телефона.
Я моргнула, глядя на него.
— Не, мне это точно снится, — хохотнула я. — В постели Мефистофеля и все еще невинна, да и отмазки для мамы не нужно выдумывать!
Он тоже улыбнулся. Поняла, что впервые вижу его не в черном, да еще и полуголым. У него была широкая поджарая грудь с темными волосами и такая же манящая дорожка, ведущая от пупка ниже. Туда, где так смешно топорщились его спортивные штаны.
— Хватит меня так разглядывать, — снова улыбнулся он. — Так что на счет кофе?
— А тебе обязательно бегать, просто Матвей? — выпалила я.
— Обязательно, — он коснулся моего лба губами. — Иначе это все очень плохо закончится.
— Разве может быть еще хуже? — простонала я, чувствуя, как стремительно краснею.
— В жизни каждого должна быть одна такая попойка, Марго. У меня тоже была. И не одна, — мрачно добавил он.
Что ж, в бабочку без душа и остальных утренних процедур мне все равно не превратиться. Так что, откинув одеяло, я проглотила любезно предоставленный аспирин, а Мефистофель провел дежурную экскурсию по квартире, показав, где ванная, туалет и кухня. Даже вручил новую насадку на электрическую щетку, чтобы я могла почистить зубы нормально, а не пальцем.
Все это время я ходила за ним попятам и пожирала глазами его полуголое тело. Не могла с собой ничего поделать. Хотя бы слюнями там ничего не закапала, просто потому что слюней не было. От жуткого сушняка Матвей протянул бутылку минералки, которую я и осушила едва ли не залпом.
Так намного лучше.
Ну, до чего красивая у него спина! Кто бы мог подумать.
— Марго? — спросил он, и я подняла голову, перехватывая его взгляд. — Ты меня вообще слышишь?
— Нет, — честно призналась я.
— Вот же чертовка, ну и что мне с тобой делать? — выдохнул он.
Накажите меня, профессор. Оставьте на поздний зачет… Завалите. Во всех смыслах этого слова, чтобы я пришла еще. И еще. И еще. Ой.
— Ладно, — оторвал он себя от меня или наоборот? — Иди в душ, а я на пробежку.
Натянул толстовку и ушел.
Железный человек.
Я еще послонялась немного по квартире, высматривая улики, но никаких следов женщин не нашла. Ни случайно забытой помады, ни сброшенных в порыве страсти резинок для волос. Ничего женского. Квартира-студия была простой, уютной и на сто процентов жилищем холостяка. Правда, количество книг меня впечатлило. Библиотеку универа он, что ли, под шумок ограбил?