Я вжал ее в стену, целуя и исследуя руками тело. Сколько бы дней не прошло, как и в самый первый раз, рядом с ней я всегда заводился вполоборота.
— Это тебя Гёте так возбудил, Марго? — прошептал в ее губы, медленно ведя пальцами по влажным складкам.
Она не ответила. Я не дал ей ответить, заглушив громкий стон поцелуем. Ввел сразу два пальца и сделал так, что уже через мгновение она задрожала в моих руках из-за оргазма.
Средь бела дня, под лестницей, где каждый мог увидеть. Мы явно сошли с ума, но было совсем неясно, как бороться с этим. Только лето, наше общее лето, могло спасти нас. Я запру ее в своей квартире и не буду выпускать из постели.
Нет, сначала познакомлюсь с ее родителями, а потом запру.
— Я отпросилась у мамы на вечер, — прошептала Марго, все еще тяжело дыша после оргазма. — Вам придется только немного подождать меня, профессор.
— Как раз все закончу и потом заберу тебя, идет? Но, Марго, ты же не собираешься и дальше…
Она закатила глаза и чмокнула меня в губы.
— Нет, к одногруппникам я так не пойду.
Достала из рюкзака белье, а я вдруг перехватил ее трусики и опустился на колени. Расширившимися глазами она следила за каждым моим движением. Аллегория была понятной, и не только Марго удивилась ей. Я и сам не ожидал от себя такого.
Стоя на одном колене перед ней, я спросил:
— Согласна ли ты, чтобы я… Надел их на тебя?
Безмолвный кивок.
Пожалуй, самым эротичным было не то, что мне приходилось десятки раз снимать их с нее. Надеть их, стоя перед ней на коленях, оказалось действом горячим, как сам ад. Я чувствовал запах ее возбуждения, после одного быстрого оргазма Марго была готова к новым. Она удивляла меня своей отзывчивостью, откликом, податливостью.
Я видел, как зажглись ее глаза. Чертовка любила эти игры на грани. Они заводили ее также сильно, как и меня, но сейчас было не время и не место продолжать опасную начатую игру.
Я поднялся и расправил шелк на ее бедрах, не сумев удержаться от соблазна провести ладонью по ткани между ног. Горячо и уже почти влажно.
Она потянулась ко мне, бедрами касаясь члена, но я только прижал ее крепче, призывая самого себя успокоиться.
— Вечером, Марго. У нас будет полно времени, — прошептал я, поцеловал макушку и вывел из полумрака под лестницей, толкнул дверь в коридор.
И столкнулся нос к носу с Азаровым.
Теперь уж я запомнил его фамилию. Парень после неуда дышал яростью. Его злые глаза моментально обшарили тело Марго и задержались на наших руках, которые мы разжали слишком поспешно, выдавая себя с головой.
Марат оскалился.
— Ну конечно, — процедил он. — Конечно.
Толкнул меня в плечо и вылетел на лестничную клетку.
Не было смысла сейчас гнаться за ним, хотя, возможно, он и добивался этого. Теперь у него появилась хорошая возможность требовать у меня зачет. Но с ним я разберусь позже и без Марго.
Она перехватил мой взгляд и спросила:
— Это плохо?
— Пока не знаю. Иди, заберу, как договорились.
Она убежала, я отправился сначала на кафедру. Потом меня поймали студенты, которые до сего дня даже в глаза меня не видели, а к сессии вдруг вспомнили о существовании такого предмета, как зарубежная литература. Все это требовало моего внимания и задерживало меня на кафедре. Спустя какое-то время, я получил смс от Марго с коротким текстом: «Он тут. Вроде все нормально, я поговорила».
Ну класс. Это все равно пришлось расхлебывать Марго.
К сожалению, я все еще не мог сорваться с места и сразу вломиться к ним в кафе на студенческую попойку, чтобы разобраться с Маратом. К тому же, неизвестно, кому бы я помог такими действиями. Не только Азаров, к вечеру весь поток Марго знал бы, что она спит со своим преподавателем. Все и так узнают. Однажды. Я не строю иллюзий, это неизбежно. Но не в день ее триумфа на защите, абсолютно оправданного и честно заработанного триумфа. Она столько училась ради этого, что несправедливо именно сегодня совершать камминг-аут. Мы продержались достаточно долго, осталось совсем чуть-чуть.
Когда через три с половиной часа я все-таки сел в машину, настроение улучшилось. Я перестал видеть в Азарове неизбежное зло, в конце-то концов, он мог рассказать о том, что я увез на своей машине Марго еще в тот злополучный день рождения. Но он не сделал этого тогда. А сейчас я и сам готов раскрыться.
Марго стоила того, чтобы держать за руку при всех, перестать зажимать ее по углам. И познакомиться с ее родителями.
К осени она точно переведется. Фактически, это только вопрос последних дней, в которые я все еще числюсь ее преподавателем.
У нас все будет хорошо.
Я остановился у кафе, отправил ей смс и даже вышел из машины. Стояла теплая майская ночь, которую мы проведем вместе. Она не часто проводила у меня ночи, и каждая промелькнула у меня перед глазами.
Так мало. Мне нужно больше. Мне нужна вся Марго и то, что она может мне дать.
Запах цветущей липы кружил голову, тишина ночи настраивала на романтический лад. Чем черт не шутит, может, и пора зайти дальше. Признаться самому себе, что это нечто большее, чем просто секс.
Она выпорхнула из кафе, и я слышал отголоски ее смеха и шуток, с которыми она прощалась с одногруппниками. Марго не пришлось упрашивать, она сама решила, что с нее хватит алкоголя и с тех пор больше не пила на посиделках.
Она медленно шла ко мне через пустую дорогу, залитую желтым светом фонарей, и улыбалась. Мы оба знали, что эта ночь будет нашей.
И тогда у меня зазвонил телефон.
Глава 17. Маргарита
— Да… Да… Сейчас буду, — бесцветным голосом произнес Матвей.
Я замерла, обняв саму себя. А ведь так хотелось повиснуть у него на шее, обнять и зацеловать. Но темный огонь в его глазах потух, стоило ему ответить на этот поздний звонок.
— Что случилось? — прошептала я, когда он убрал телефон.
Матвей сжал переносицу указательными и средним пальцами и зажмурился.
— Меня попросили срочно вернуться в университет. Сам ректор.
Он убрал руку и посмотрел на меня. Я прекрасно понимала, что такой звонок во внеурочное время не мог означать ничего хорошего.
— Ладно, езжай.
— И оставить тебя одну? Нет.
Казалось, он говорит о чем-то большем, чем просто оставить меня одну на улице.
— Да все в порядке, Матвей… Правда. Езжай. Уверена, там какая-то ерунда.
— Нас сдали, Марго, — выдохнул Мефистофель. — Садись в машину. Подождешь меня. Я не оставлю тебя одну… здесь или где-либо еще. Поняла, Марго?
Он сжал мое лицо в ладонях и мазнул поцелуем по губам.
— Чем это обернется для тебя? — спросила я, когда мы сели в машину, и Матвей дал по газам.
— Отстранят, наверное, — пожал он плечами. — Я все равно не любил преподавать. Главное, чтобы тебя никак не коснулось. Я сделаю все, что нужно, верь мне, Марго.
— Хорошо.
Мы быстро доехали до университета. Матвей не стал парковаться вдали от корпусов, подъехал почти к самому входу, велев мне оставаться внутри. Конечно, наши отношения уже не были тайной для самого руководства университета, но мне все равно было не по себе, когда я осталась одна в его машине. Я покрутила радио, но веселые хиты «Серебра» были последним, что сейчас хотелось слушать.
Открыв дверь, я вдохнула свежий вечерний воздух. Мы все равно собирались идти после сессии к моим родителям, успокаивала я себя, это ничего не изменит. Рано или поздно все бы узнали. Я переведусь, Матвей все равно не собирался преподавать.
Краем глаза я заметила застывшую на крыльце университета фигуру, которая словно бы запнулась при виде меня.
Я медленно обернулась.
На меня с плохо скрываемым презрением смотрела Юлька.
«Нас сдали, Марго».
Пазл сошелся. Она не пошла с нами в кафе и отдалилась от меня в последние дни. Да, я проводила с Матвеем много времени, часто отказывая Юльке прогуляться или сходить в кино. Никто в целом мире не знал про наши отношения, и у меня даже не возникало такой мысли, чтобы поделиться ими с кем-то.