В Дании нет капитализма, а есть что то среднее между коммунизмом и первобытно-общинным строем, первобытно-социалистическая система, которая (в отличие от нашей) оказалась очень эффективной. Датчане с гордостью вспоминают, что всего сто лет назад Дания была самой бедной страной Европы, и стала одной из самых богатых благодаря датскому социализму.
Как мне объяснял тот же Миккель, все датское процветание построено на доверии друг к другу (и, добавлю от себя − на недоверии к остальным). Так, все датчане сознательно (по идее) платят в общей сложности больше 60% налога, что позволяет им выплачивать пособия по безработице, не меньшие, чем нормальная зарплата. Понятно, при чем тут доверие − все работающие должны верить, что кормят не просто лентяев, а несчастных неудачников, и что без причины ни один датчанин сидеть на пособии не будет. И действительно, не сидят − не так воспитаны. Зато иммигранты вообще не понимают, зачем в таких условиях работать. Датское пособие по безработице, не уступающее датской зарплате, превосходит все, о чем они могли мечтать в своей прошлой жизни. У меня есть друг, русский музыкант Дима, который уже десять лет живет в Орхусе, играет исключительно для самого себя, коллекционирует бешено дорогие музыкальные инструменты и твердо убежден, что чтобы в Дании работать, надо быть полным идиотом. Мы с ним познакомились в перед Рождеством в универсаме, где он с подружкой закупал примерно 20 бутылок вина для тихого рождественского вечера тет-а-тет.
Стать «своим» здесь практически нельзя, своим надо родиться. Любой город разделен на общины – улицы, кварталы, микрорайоны. Переехавший в другой город или район датчанин становится «своим» в общине через 20 лет − это тот минимум, который нужен соседям, чтобы присмотреться к нему. Но опять же, иммигрантам (а их здесь все больше и больше, в основном это турки, курды и арабы) на все эти тонкости наплевать. Они оседают в многоквартирных дешевых домах в специальных районах города, ничего не делают, по вечерам болтаются по городским улицам и вполне довольны жизнью. Самые активные из них открывают свой бизнес − маленькие магазинчики («киоски», как их здесь называют), пиццерии, зеленные лавки, парикмахерские и т.п., и уже практически вытеснили социалистических датчан из этой мелко-капиталистической сферы.
Так что если Королевство Датское приглашало их в надежде, что они здесь займутся уборкой улиц и прочими не подобающими высококвалифицированным датчанам занятиями − оно сильно просчиталось.
А для иностранца вроде меня это чревато тем, что подстричься ему негде – иммигранты-парикмахеры, как правило, не знают ни слова по-английски.
19 марта. Соответственно, каждое утро в институте шуршат уборщики - все, как один, датчане. Уборка здесь - занятие высококвалифицированное, а уборщики похожи на игроков в гольф - они катят перед собой какие-то сложные хромированные конструкции на колесах, из которых торчат разных форм, цветов и размеров щетки (как клюшки для гольфа), а в разноцветных пластмассовых коробках и ящиках болтаются разные моющие растворы, мочалки и прочий инструментарий. Очень неспешно, но до блеска надраивается пол, а в туалетах - и стены, опустошаются корзины, обновляются стопки бумажных полотенец и так далее, и даже моя личная кофеварка подвергается тщательному промытию изнутри и снаружи - если я вовремя не успеваю ее спасти.
Полезная информация: рукопожатия здесь приняты только при знакомстве. После знакомства, встретив коллегу в комнате или коридоре, вы ему говорите «Хай!» И он вам тоже. Сколько раз в день вы его встречаете - столько раз говорите «Хай!», даже если это ваш сосед по офису, с которым вы сталкиваетесь нос к носу каждые пять минут. В России в таких случаях обычно отвечают: «Да виделись уже…»
25 марта. Почти неделю здесь в командировке был мой друг Олег - приехал, как у нас водится, чинить проданный когда-то в Орхусский Технологический институт прибор. Прибор этот на следующий день по окончании гарантийного срока выдал на дисплей сообщение «Гарантийный срок окончен. Работать дальше отказываюсь. Вызывайте ремонтников», вот они и вызвали. Все было бы замечательно, но улетал Олег рано утром в воскресенье - а в эту самую ночь время перевели на час вперед.