— Сказать по правде, я даже не смел думать о таком… даже не мечтал… Хотя, и надеялся, старый дурак, — растерянно пробормотал он.
— Догадываюсь…
И опять поднялась на цыпочки и прижалась к его рту губами. Нет, она ни на чем не настаивала, просто ждала. А потом ощутила, как губы его смягчаются, а напряженность спадает. Малфой потихоньку расслабился, отвечая на ее поцелуй. Он прижался губами к ее рту и осторожно пошевелил ими. Внутри опять что-то ухнуло, как всегда, с тех пор, как она распечатала еще самое первое его письмо. Гермиона обвила руками его шею и прижалась к нему.
На этот раз Люциус уже не отступил. Она почувствовала, как сильные руки берут ее за талию и крепко прижимают к себе. Наконец он отстранился и спустился поцелуями ниже, к шее. Гермиона откинула голову назад, давая ему доступ.
— Гермиона… я… давно…
— Да, — вздохнула она, прижимая его к себе.
Внезапно Люциус остановился, пытаясь заговорить.
— Я хотел тебе сказать, что ты не представляешь…
— Люциус… Я хочу тебя. Я хочу этого сейчас. Ответь мне: ты желаешь того же?
Его глаза метнулись к ее лицу, словно пытаясь отыскать в них правду. А потом он мягко, но совершенно однозначно кивнул.
Отвечая на этот напряженный и пристальный взгляд, Гермиона улыбнулась. И когда она улыбнулась, он снова опустил голову и на этот раз поцеловал уже по-другому: без малейшего стеснения. Сильно и властно.
— Теперь… я хочу тебя прямо сейчас… — простонала она, цепляясь за змеиные застежки его мантии.
— Тш-ш-ш… Тихо, милая, не здесь. Позволь мне аппарировать тебя отсюда.
— Да… Забери меня к себе домой.
Его брови снова приподнялись.
— Ты уверена? О Малфой-мэноре у тебя немало плохих воспоминаний.
— Вот и пусть. Так будет лучше, Люциус. Ты же сам хотел искупления. Вот пусть оно там и случится.
Лицо его исказила болезненная гримаса, но когда Гермиона снова поцеловала его, Малфой быстро обнял ее за талию и аппарировал обоих в поместье, позабыв о прислоненной к стене метле.
Уже в следующее мгновение они оказались в огромном холле и Малфой, не переставая целовать, сразу же повел ее наверх. Она не замечала ничего: ни старинную статую, стоящую прямо здесь, об которую она так сильно ударилась в прошлый раз; ни огромную дубовую дверь, что вела в гостиную, где ее жестоко мучила Беллатрикс Лейстрендж, ничего… Она чувствовала лишь поцелуи Люциуса, вкус его рта, прикосновение рук, его запах. Запах мужчины, который медленно поднимал ее по лестнице.
Малфой открыл дверь, и они оказались в богато убранной хозяйской спальне, с кроватью, покрытой тяжелым бархатным покрывалом. Ни о чем больше не думая, Гермиона потянулась к одежде мужчины, пристально глядящего на нее сверху вниз.
— Подожди… — он нежно остановил ее. — Гермиона… ты действительно уверена, что хочешь этого? — и чуть нахмурился.
Гермиона снова подтащила его к себе.
— Замолчи и продолжай, понятно? — почти простонала она, расстегивая на нем рубашку.
Люциус усмехнулся.
— Хорошо… ты сама этого захотела, девочка, — и Гермиона впервые услышала тот самый голос, который она слышала много лет назад во «Флориш и Блоттс». И это ей нравилось. На самом деле это ей очень нравилось.
Обнимая его спину, она поняла, что Люциус принялся судорожно раздевать ее, стараясь избавить от одежды как можно скорей. И как только оказалась обнажена полностью, увидела, как он снова пристально вглядывается в ее лицо.
Гермиона легла на кровать, и вытянула руки по бокам, проведя ладонями по бархату покрывала. Если и было поначалу какое-то смущение, охватывающее ее, то оно потихоньку исчезало: она хотела Люциуса. И с каждой минутой всё сильней и сильней.
Малфой прилег на кровать рядом с ней и провел ладонью по всему телу. В его глазах уже светилась нежность. А в следующее мгновение губа Гермионы оказалась закушена, потому что ладонь Малфоя скользнула между ее ног и длинные мужские пальцы дотронулись до клитора.
Она инстинктивно попыталась схватить его ладонь, но потом снова вернулась к одежде, потянувшись к поясу брюк.
— Нет, — пробормотал Люциус, отталкивая ее руку. — Хочу видеть тебя, хочу услышать тебя… слышать, как ты кричишь. Позволь мне, милая, пожалуйста.
Гермиона могла лишь откинуться назад и позволить его пальцам вернуться к тому, что они делали.
Люциус пристально посмотрел ей в глаза и поднял руку, чтобы погладить волосы, а затем снова продолжить ласкать клитор.
И когда его длинный палец медленно скользнул в нее, с губ Гермионы сорвался резкий вдох. Она осознала: сейчас он дотронулся до нее в первый раз. И все происходящее казалось ей самым настоящим откровением: он (человек, которого она презирала много лет) нежно и ласково дотрагивался в том месте, что было для нее почти святым. И Гермионе нравилось это!
«Боже мой! Что же он сотворил со мной?!»
А Люциус все двигал и двигал им, позже присоединив еще один. И все происходящее, вместе с ожерельем, духами и книгой, тоже казалось самым что ни на есть правильным, что могло случиться в ее жизни.
Скоро Гермиона почувствовала, как Люциус мягко выдохнул над ней: его возбуждение росло, но он по-прежнему не отрывался от Гермионы. Наоборот, нахмурив брови и прикусив нижнюю губу, он сосредоточился на ее оргазме, на ее наслаждении, вводя пальцы все глубже все.
Продолжая ласкать пальцами влагалище, он присоединил еще один, и теперь большой палец кружил по клитору, заставляя Гермиону выгнуться на кровати, будучи подхваченной пронзительной волной удовольствия, не выдержав которого она зажмурилась. Люциус наклонил голову, вобрал один из сосков в рот и с силой всосал его, иногда щелкая по нему языком или даже немного прикусывая.
Теперь ее ладонь прижала голову Малфоя к груди, и она откровенно наслаждалась чувством прикосновения его языка и губ, а иногда и резкими покусываниями. Она продолжала прижимать его голову, все сильней и сильней насаживаясь на его пальцы, ласкающие влагалище. Но, наконец, Люциус отстранился, вытащив их, и снова сосредоточился на клиторе, заставляя ее тело петь.
— Люциус… — всхлипнула она, безотчетно двигаясь ему навстречу всем телом, что уже почти билось в жаре нарастающего экстаза.
Не в силах оторваться от ее груди, он глухо простонал:
— Хочу слышать, как ты кончаешь, сейчас, Гермиона, кончи для меня, пожалуйста…
Он отчаянно начал двигать двумя пальцами во влагалище, продолжая подушечкой большого пальца массировать клитор, размеренно поглаживая его и подводя к оргазму всё ближе и ближе.
Тело Гермионы напряглось, ощущая приближение пика, чувствуя, что совсем скоро его начнет трясти от блаженства падения в бездонность оргазма. Затаив дыхание, она бездумно уставилась в пустоту и вытянулась струной.
А потом наконец рухнула в эту чертову пропасть. И закричала, отдаваясь во власть сумасшедшей разрядки от закипающей в жилах крови. В первые секунды ее восторга Люциус остановился, но потом, когда первая волна схлынула, он снова дотронулся до клитора и продолжил ласкать его, призывая эту волну заново. И Гермиона отреагировала еще ярче: с глухим криком она забилась на кровати и схватилась за ладонь Малфоя, дарящую ей наслаждение. Снова и снова.
Тело ее продолжало дрожать еще несколько секунд, потихоньку успокаиваясь. Наконец она опустила веки, а конечности стали вялыми и ленивыми от пресытившего их насыщения.