Безучастным к этим шуткам и разговорам был только лаборант Аман Солтанов. Вид у него был какой-то унылый, пришибленный, как у неудачника. Может, он и в самом деле неудачник? Аман давно уже закончил вуз, ему пора бы защитить кандидатскую, а он все еще ходил в скромной должности лаборанта. Зато в семейных делах ему явно везло. Каждый год прибавлялось по малышу, а то и по два, и теперь на иждивении Солтанова было более полудюжины ребятишек.
«Ну вот и все, что я знаю о своем отряде. Маловато… Но дело не в этом. Нет спайки — вот в чем беда», — подытожил свои мысли Сапар и, не замедляя шага, взглянул на взморье. Да так и замер: на бледной морской лазури бушевало пламя утренних лучей. Берег розовел. На небе — ни облачка. Но нет. Вот там, на самом горизонте появилось что-то серое. Уж не дождевая ли туча?
Нет, не туча. Так что же? Ах, да — это лысухи! Ведь осень уже!..
Стая, которую заметил Сапар, была огромная. Летела она неровно: то снижаясь, то резко взмывая вверх. Менялись и ее очертания: то она напоминала тонкую полоску, то почти круглый темный шар. Наконец, стая опустилась на воду, и где? Почти у самого берега! Сапара так и бросило в дрожь — закипела в нем охотничья страсть.
Взволнованный увиденным, он рванулся вперед. Сейчас он придет, на базу и сообщит ребятам радостные новости: о разрешении на выход в залив и о прилете лысух. Он думал, что ребята давно уже на ногах. Но войдя в общежитие, убедился, что его прихода никто не ожидал. Все спали.
— Подъем! — скомандовал Байрамов.
Первым проснулся Байгильдин.
— Что ты шумишь, начальник? — буркнул он, протирая глаза.
— Отставить разговоры! — строго сказал Сапар. — Прошу подготовиться к выходу в залив.
Людей словно сдуло с кроватей.
— Ура, ребята! Да здравствует «Черная пасть»! — закричал своим зычным голосом Байгильдин. Он был в одних трусах и теперь казался еще могучей, чем обычно.. Его руки, грудь, спина бугрились упругими мышцами. Риф подбежал к Виктору Кашину, обхватил его железными ручищами и, имитируя борьбу, начал клонить то в одну, то в другую сторону.
— Отпусти, дьявол! Слышишь? Отпусти, говорю, — кричал, вырываясь, Виктор.
…Минут через пять отряд уже грузился. Крытый вездеход, стоявший у подъезда, принимал в свое чрево снаряжение экспедиции: молочные фляги с питьевой водой, рюкзаки, спальные мешки и специальные приборы: грунтоносы, барометры, гидрометрические вертушки, ареометры.
Съестные припасы, состоявшие главным образом из консервов, взяты из расчета на одни сутки. На этот же срок была рассчитана и программа научных исследований. Сапар предполагал пройти по прямой вглубь залива не дальше, чем на двадцать миль, замерить глубину, скорость и направление течения, температуру и плотность воды, отобрать пробы рассолов, новосадочный грунт и вернуться назад.
Если бы его воля, Сапар и дольше пробыл бы в заливе, суток бы десять, пятнадцать. Ему так хотелось побывать на всех его станциях, расположенных в виде огромного треугольника, позволявшего охватить наблюдениями всю акваторию Кара-Богаза. Ценность этих наблюдений заключалась в том, что они являлись продолжением исследований, проводившихся учеными на протяжении многих десятилетий, а также в том, что по ним можно судить об изменениях, происходивших в гидрохимии залива.
Но предписания синоптиков Сапар нарушить не мог.
…От базы экспедиции автомашина прошла до паромной переправы, что в самом начале пролива. Его надо было пересечь и свернуть на северо-восток, в сторону залива.
Когда автомашина подошла к берегу, паром уже был у причала. Сапар, сидевший рядом с шофером, увидел знакомую фигуру паромщика, старого казаха, одетого в белую рубашку и белые просторные шаровары. Старик махал руками, приглашая шофера смелее въезжать на паром.
Каждый раз, пересекая пролив, Сапар не переставал восхищаться простым и оригинальным устройством парома. Если на него смотреть сбоку — это большое корыто с длинным металлическим тросом, перекинутым через весь пролив. На тросе несколько блоков. С боку парома — две лопасти, опущенные в воду. Если их поставить под острым углом, вода, ударяя в лопасти, погонит паром в нужном направлении.
Момент отплытия Сапар не заметил. Движение «самоходного корыта» он скорее ощутил по тому, как заскрежетали блоки на тросе.
И вот паром уже на середине пролива. Быстрая вода бьет в его левый борт, обтекает с обеих сторон и сливается в пенистый бурун.
Паром плавно остановился у причала. Машина съехала с него и свернула направо. Едва приметная тропинка завиляла среди песчаных наносов, и пролив то появлялся, то исчезал из виду.