Девочка с фотографий не могла о себе так думать. Не имела на это права. Потому что дело было вовсе не в том, сколько мужчин у нее было.
– Юль, – позвал Демьян. – Юляш. Ты лучше всех. Правда. И уж поверь, ты последняя, кого можно так назвать, ясно?
Она снова повернулась, выдохнула и поинтересовалась:
– А можно последний вопрос?
Демьян напрягся. Что там еще может быть? Но не мог же он сказать ей «нет».
– Можно даже не последний. Задавай.
– У тебя ВИЧ-положительный статус, да?
Нет, определенно, шли годы, а эта женщина всё еще могла его удивить. Ну разве не поразительная?
– С чего ты взяла?
Юля немедленно смутилась, уткнулась взглядом в чайник, забормотала:
– Прости… Глупость сказала, да? Просто всё думаю… Ты ни с кем не встречаешься и пропадаешь временами где-то… А я про ВИЧ много знаю, я ж с детьми этими… Дём, прости, ляпнула такое… Просто хотела сказать, что тебе незачем это скрывать, если… В общем, что меня это не страшит, и сейчас терапия есть и… Блин, что я несу… Нет, да? Прости.
Демьян прикрыл глаза.
– Я здоров как бык. Не киллер, не наемник и не агент разведки. Скромный айтишник. Я же тебе говорил уже: у отца бизнес, периодически приходится ему помогать. И нет, он не бандит. В общем, хватит придумывать невесть что. Ага?
– Ага, – устало кивнула она. – И я еще сказать хотела… Ты не волнуйся, я каждые полгода проверяюсь. Я же с детьми работаю…
Демьян вздохнул, снял с колен пригревшегося Маркиза, которому это явно не понравилось, и встал.
– Давай-ка я тебе сам чай налью. Садись. Юль, мне понадобится отлучиться на несколько дней. Я уверен, что Коля к тебе не сунется, но если вдруг станет страшно, ты, как всегда, можешь воспользоваться ключами от моей квартиры, хорошо? Уж два-три дня кто-нибудь из соседей твоих кошаков покормит. Ну, или можешь их с собой ко мне взять. Договорились? Слушай, а сливовое варенье, которое тебе баба Рая давала, еще осталось?..
От Юли Демьян вышел уже за полночь. Ночь стояла теплая. Демьян подумал-подумал и решил не вызывать такси, а прогуляться. Он сотворил небольшого светлячка и пустил его плыть впереди себя в пяти сантиметрах над дорогой, чтобы тот освещал ему путь.
Ему было о чем поразмыслить. С тех пор как Кощей заговорил о женитьбе на Евдокии, прошло три недели. Это неделя в Тридевятом. Выезд туда назначен на вечер завтрашнего… то есть уже сегодняшнего дня.
Отец примет любой его ответ. Но этот ответ должен стать окончательным.
Был момент, когда Демьян решил, что правильно будет согласиться. Новость быстро разлетится по Тридевятому. Статус женатого человека добавит ему веса в глазах царей и князей. В то же время так Кощей продемонстрирует готовность прощать врагов, что вовремя опомнились. А Ростислав не посмеет снова развязать войну. С политической точки зрения это решение было выгодно для всех.
А Евдокия… Да ему даже жить с нею необязательно. Поселит где-нибудь в отдаленных местах Тридевятого, будет наведываться. Тридевятый – не здешний мир, где можно отследить кого угодно и где угодно. Никто и никогда не узнает, что она так и не пересекла черту, разделяющую их миры. Наверняка княжна останется ему за это благодарна. А у него пусть номинально, но будет жена, и это окончательно лишит его возможности быть с Юлей, и так лучше для них обоих.
Но сегодня, сидя у Юли на кухне, Демьян понял, что откажется. Просто не сможет согласиться, а потом обманывать двух женщин и самого себя. Возненавидит Евдокию, и неизвестно еще, чем всё это закончится. Ненависть – жгучее, плохо контролируемое чувство, и ничего хорошего темному магу оно принести не может.
Завтра он объявит о своем решении Кощею, а затем князю. Отцу всё равно, будет заключен этот брак или нет, а мнение Ростислава тут никого не волнует.
Он откажется. И когда вернется, всё будет по-прежнему. В сложившейся ситуации его это вполне устроит.
Глава 7