– Ну, значит, женюсь, и пусть делают с этим, что хотят! – резко отрезал он.
Что?
Вот так, значит, да.
Великолепно.
Чудесно.
Потрясающе.
К глазам подступили слезы, но она не позволила себе заплакать.
– Женишься…
– Женюсь.
Юля рассмеялась, и смех ее эхом разлетелся по коридору, устремился куда-то по лестнице.
– Лжец ты, Авдеев, – прошептала она. – Никогда не женишься, значит? А я дура, раз верила тебе. Лучше бы я никогда тебя не встречала.
Она развернулась и пошла к лестнице, не желая дожидаться лифта. В какой-то момент испугалась, что Демьян кинется следом, но этого не случилось.
Вон отсюда, вон!
На очередной лестничной площадке слезы всё-таки нашли выход, и ступеньки перед глазами размыло в неясное пятно. Держась за перила, Юля сбежала по ним, спотыкаясь, и вылетела во двор.
Прочь. Прочь! И никогда не возвращаться. Оставить его в прошлом. Сжечь мосты. О, она умела это как никто.
Так что же в этот раз снова было так знакомо больно и страшно?
Внизу хлопнула дверь. Оставшийся стоять в коридоре Демьян очень медленно сжал кулаки. На потолке горели три лампочки. Одна за другой они раскалились, и стало совсем светло, а потом взорвались, засыпав пол осколками. Давя их и наслаждаясь этим треском, Демьян дошел до лестницы и посмотрел вниз. Она должна была похвалить его. Он же спас человека. Думая о ней, спас. А потом еще и согласился приютить, потому что Кощей не позволил ему оставить Евдокию в Нави одну. И разве не Юля говорила, что нужно нести в мир добро? Что добро возвращается? Что-то непохоже было, что сейчас его поступок вернулся к нему добром.
Он мог найти Юлю прямо сейчас, но понимал, что делать это в нынешнем состоянии – плохая идея. Такой же плохой идеей было вернуться в квартиру, где осталась Евдокия. Силы в венах гудели, словно высоковольтные провода. Мир вокруг снова стал болезненно четким и ярким.
Нет, сначала нужно сбросить напряжение. Успокоиться. А потом он пойдет к Юле, и они поговорят.
Медитация?
Глупость.
Какая еще медитация в таком состоянии? Тем более он знал способ быстрее и легче.
Выпить. Ему нужно было выпить.
К дому Юли Демьян подошел глубокой ночью. Бездомные собаки начинали рычать при его приближении, а потом, разобравшись, что к чему, скуля, отползали подальше. С замком на домофоне он разобрался на раз-два: перекрыл поток электричества к магниту, тот и открылся. Демьян поднялся на второй этаж и поскребся в дверь, словно загулявший пес, решивший наконец вернуться домой.
– Юля, – позвал он, будучи уверенным, что она услышит. – Юль, открой.
Вспомнил, что всё же нужно постучать. А то ведь решит, будто его голос ей снится. Только не очень громко, чтобы соседей не разбудить.
Время шло, а в квартире было всё так же тихо. Демьян снова поскребся в дверь, ощутил себя глубоко несчастным и понял, что с этим надо заканчивать. Как говорится, если гора не идет к Магомету…
Он приложил ладонь к двери, послал за нее импульс силы, нащупал задвижку и отодвинул, потом так же снял цепочку. Силы, обрадованные возможностью проявить себя, подчинялись радостно и охотно. И почему отец не уставал твердить, что употребление алкоголя чревато потерей контроля? Вот же, обычно строптивые, сейчас они отлично слушались…
Демьян открыл дверь, шагнул внутрь и закрыл ее за собой на задвижку, а то мало ли. Потом подумал и поставил купол тишины. Просто так, на всякий случай. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь им помешал.
В квартире было темно. Из кухни в коридор падал золотистый отсвет гирлянды. Не задерживаясь здесь, Демьян прошел в спальню. Остановился, засмотревшись. Юля спала на кровати, на животе, прижав к себе скомканное одеяло. Рядом с ней спали ее коты. Стоило ему войти, как они вскинулись, но он коснулся сознания всех троих, заставляя снова уснуть, и подумал, что с этим ему тоже повезло. Он родился ментальным магом. И именно так, даже не осознавая, что делает что-то сложное, общался с Агатой, пока она еще держала обет молчания. То, на что другие тратили десятилетия, а порой и всю жизнь, он играючи освоил еще в детстве.
Повезло. Всю его жизнь ему везло. И вот с Юлей тоже повезло. А он отчего-то решил на это везение наплевать! И разве не глупец он после этого?
Демьян обошел кровать и присел на корточки рядом с ее лицом.
После второго бокала коньяка он уже не смог вспомнить, почему всё это время игнорировал свою потребность в ней. Почему вышло так, что она всё еще была не с ним. И сейчас он готов был всё исправить. Теперь Демьян видел, насколько всё просто, и не мог понять, почему раньше это казалось ему таким сложным.