О девстве, или о подвижничестве

17. Поэтому в этот час мы должны внимать самим себе[55] и ночью со слезами призывать Господа. Ибо великая добродетель и великое достижение – слезы: великие грехи и беззакония стираются ими. [Об этом] свидетельствует мне святое Евангелие. Ведь когда Спаситель был предан иудеям, Петр трижды с клятвою отрекся от Него, прежде чем пропел петух. Господь же, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил реченное ему прежде Господом: «прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мф. 26, 34). [Тогда Петр], «выйдя вон, плакал горько» (Мф. 26, 75). Видишь, [сколь действенно] лекарство слёз! Смотри, какое беззаконие изглажено [ими]! Ведь что может быть хуже того, как трижды с клятвой отречься от своего Владыки? – Но и столь великое беззаконие было прощено благодаря слезам[56]. Видишь, сколь великой силой обладают они! Ибо то написано в наставление нам, чтобы мы, следуя этим словам, унаследовали жизнь вечную. Не многие обладают даром слёз, но [только] те, которые ум держат горе, забывая о земном, которые не имеют попечения о плоти, которые вообще не знают ничего о существовании мира [греховного] и которые умертвили «земные члены» (Кол. 3, 5) [свои] – только им одним и даруется сокрушение сердечное[57]. Ибо имеющие чистый ум и зоркое зрение мысли видят, еще пребывая на земле, наказания адские и муки вечные, которыми караются грешники; [видят они и] огонь вечный, тьму внешнюю[58], «плач и скрежет зубов» (Мф. 25, 30). Видят они также и небесные дары, которые Бог уделил святым, [их] славы, венцы, одежды священные, царские одеяния, светлые чертоги, неизреченные наслаждения и жизнь вечную. Что еще скажу? Чудом, превышающим все [чудеса], является то, что имеющий чистый ум узрит внутренними очами и Самого Бога. Поэтому, видящий это разве не будет испытывать желание плакать и сокрушаться? Ибо он плачет и горюет, чтобы быть ему избавленным от страшных наказаний; и опять плачет и просит, молясь, о том, чтобы удостоиться ему тех небесных благ.

18. Вследствие этого святые и возненавидели этот мир, зная, какие блага им предстоит унаследовать. Поэтому имеющий упокоение в этом мире пусть не надеется обрести упокоение вечное[59]. Ибо Царство Небесное принадлежит не тем, которые обретают здесь [телесное] упокоение, но тем, которые провели жизнь эту во многой скорби и во многом стеснении. Удостоившиеся вечного покоя не даром получили его, но стяжали его великими тяжкими трудами и благородным потом. Но сколько бы они ни потрудились здесь, это не озабочивает их. Ведь войдя в Царство Небесное[60], они забывают, обретя уже дар многого и неизреченного упокоения, о трудах и муках, которые претерпели в этом суетном мире. Что говоришь, человек! Вот два пути предложены тебе: жизнь и смерть; иди, куда хочешь[61]. И вот огонь и вода, «и на неже хощеши, простреши руку твою» (Сир. 15, 16). В твоей власти, если хочешь, стяжать жизнь, и в твоей власти, если хочешь, стяжать смерть. Итак, мир [сей] есть смерть, а правда есть жизнь[62]. Мир [сей] от правды так же далек, как смерть от жизни. Поэтому, если ходишь в мире, ходишь в смерти и оказываешься вне Бога, согласно Божественному Писанию. Если же ходишь в правде, ходишь в жизни, и смерть не коснется тебя. Ибо для праведных нет смерти, но [есть] преложение, поскольку праведный муж прелагается из этого мира в вечный покой[63]. И подобно тому, как кто-нибудь выходит из темницы, так и святые исходят из этой жалкой жизни в блага, уготованные им, и «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9). Грешники же и здесь злострадают, и там огонь [неугасимый] их ожидает. Сугубо должно таковым рыдать, так как и здесь они пребывают в стеснении, и там не обретут простора. Поэтому Божественное Писание изрекло: «Коснись нечестивых несчастие – и нет их» (Притч. 12, 7). Ведь тесно ему со всех сторон: и там муки, и здесь скорби. Нет ни одного человека, который бы не утомлялся тяжким трудом в этой жалкой жизни: бедный и богатый, раб и свободный, грешник и праведник – все одинаково утомляются, и в мире этом одна встреча уготована всем – и грешнику, и праведнику.

19. Там же не так, но другой и иной чин [там]. Ведь и в этом мире иной труд праведника и иной – грешника. Ибо праведник, хотя и трудится, но не для того, чтобы наполнить желудок [свой], поскольку он совсем не имеет попечения о плоти и не думает о том, что носит плоть. Но утруждается он день и ночь, взыскуя Бога, часто не вкушая сна, хлебом и водою не насыщая душу, скитаясь по пустыням, смиряя тело многим злостраданием, – [и так до тех пор], пока не получит неувядающий венец, уготованный ему. Грешник же трудится и утомляется не ради правды, но ради окаянной плоти этой, ради постыдной женщины, изнуряя себя то так, то иначе, не довольствуясь имеющимся в наличии, но проводя жизнь в злобе и зависти. Неразумные не ведают об этом, ибо вещество и многие мирские заботы ослепили их, [а потому] блуждают они [во мраке] до тех пор, пока не будет послан на них жестокий ратник[64], который не смотрит на лицо и не берет даров. Ведь души их будут насильственно исторгнуты немилосердными Ангелами и получат приговор свой от Бога[65]. Ибо будучи пустыми, ради пустого утомлялись они в этом мире, творя [одно лишь] земное; а потому и отошли в погибель. Будучи на земле, не помнили они о Боге и не заботились о том, чтобы [всегда] держать в памяти страх Божий. Вследствие этого и Бог не заботится о них. Ибо праведен Бог и праведен суд Его. И когда придет Он судить мир, тогда воздаст каждому по делам его. Блаженно сердце, приемлющее это[66].

55

Втор. 15, 9. Святитель Василий Великий посвятил этому месту целое «Слово», где, в частности, говорит: «Внемли себе, то есть душе своей. Ее украшай, о ней заботься, чтобы своею внимательностию предотвратить всякую нечистоту, сообщаемую ей пороком, очистить ее от всякого греховного срама, украсить же и просветить всякою красотою добродетели внемли себе, не останавливайся на смертном, как на вечном, и не презирай вечного, как преходящего». – Творения иже во святых отца нашего Василия Великого… С. 34-35.

56

Ср. рассуждение преподобного Иоанна Карпафского: «Более опасно отчаиваться, чем согрешать. Ибо Иуда предатель был малодушен и неискусен в брани, а поэтому враг, приступив к нему, отчаявшемуся, набрасывает петлю [на его шею]. Петр же, камень твердый, подвергшись страшному падению, не упал духом и не отчаялся в крайней скорби своей, но, встав на ноги, излил горчайшие слезы от сердца сокрушенного и смиренного; и тотчас же супостат наш, видя это, отступил, словно лицо его опалило сильнейшее пламя, и отбежал подальше, издавая страшные вопли». – Добротолюбие. Т. 3. Сергиев Посад, 1992. С. 99. Перевод несколько исправлен по греческому тексту: ΦΙΛΟΚΑΛΙΑ ΤΟΝ ΙΕΠΟΝ ΝΗΠΤΙΚΟΝ, τ Ά. ΑΦΙΝΑΙ, 1982. σ. 293-294.

57

Выражение πένδος δακρύον указывает на то состояние сокрушения, которое в святоотеческой аскетике является полной противоположностью мирской тоске и греховной печали (λύπη), имеющей следствием своим уныние (ἀκηδία). В греховную тоску и уныние свойственно впадать душам изнеженным и слабым; в противоположность этому сокрушение свойственно душам мужественным и не устрашающимся духовными бранями; см. Hausherr I. Penthos. The Doctrine of Conpunction in the Christian East. Kalamazoo, 1982. P. 5.

58

По поводу этой «тьмы внешней» или «кромешной» (τὸ σκότος τὸ ἐξώτερον) см. блаженного Феофилакта: «Кромешная тьма, будучи удалена от Божественного света, по тому самому и составляет самое тяжкое мучение, что она удалена от Бога. Можно представить на это и следующую причину. Грешник, удалившись по грехам своим от света правды, и в настоящей жизни уже находится во тьме; но поелику здесь еще есть надежда на обращение, то эта тьма не есть кромешная. А по смерти, если он не покаялся, настанет истязание и его окружит кромешная тьма. Ибо надежды на обращение тогда уже нет, и наступает совершенное лишение Божественной благодати». – Благовестник, илиТолкование блаженного Феофилакта, Архиепископа Болгарского, на Святое Евангелие. Ч. I. Евангелие от Матфея. М., 1993. С. 230.

59

«Не Дух Божий живет в тех, которые пребывают в покое, но дух дьяволов Ибо не благоволил Бог, чтобы возлюбленные Его покоились, пока они в теле, но паче восхотел, чтобы они, пока в мире, пребывали в скорби, в тяготе, в трудах, в скудости, в наготе, в одиночестве, нужде, болезни, уничижении, в оскорблениях, в сердечном сокрушении, в утружденном теле, в отречении от сродников, в печальных мыслях, имели вид иной, чем у всей твари, место жительства непохожее на обыкновенное человеческое, жилище иноческое, которое безмолвно, невидно человеческому взгляду, не заключает в себе ничего такого, что веселит здесь человека. Иноки плачут, а мир смеется. Они воздыхают, а мир веселится. Они постятся, а мир роскошествует». – Иже во святых отца нашего аввы Исаака Сириянина Слова подвижнические. М., 1993. С. 155-156.

60

Букв. «туда» (ἐκε͂ι).

61

Учение о «двух путях», восходящее к Священному Писанию (как Ветхого, так и Нового Заветов), отчетливо прослеживается в самом раннем слое древнецерковной письменности: «Дидахе», «Канонах святых Апостолов» и «Послании Варнавы»; см. Сидоров А. И. Курс патрологии. Возникновение церковной письменности. М., 1996. С. 57-58, 62, 116-117. Архимандрит Киприан Керн говорит даже о «литературе двух путей» (включая в эту категорию еще и VII книгу «Апостольских постановлений»); см. Архимандрит Киприан (Керн). Патрология. I. Париж-М., 1996. С. 27-28.

62

Автор «Слова» противопоставляет мир (κόσμος) и правду (δικαιοσύνη). Первое понимается им в том смысле, который характерен для ряда священных авторов Нового Завета и древнецерковных писателей, в частности – для святого апостола Иоанна Богослова, у которого данный термин довольно часто «принимается в смысле от Бога отчужденного порядка вещей, как он представлен в человечестве и человечеством, отвратившимся и отчужденным от Бога и враждебным Ему и Его Откровению Это – мир воли, отпадшей от Бога. Отец его – диавол, существо которого составляет отрицание всего, что реально и истинно в Боге, – света, любви и жизни». Поэтому данный «мир» можно мыслить как «боговраж¬дебный антикосомос». См. Сагарда Н. И. Первое соборное послание святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Исагогико-экзегетическое исследование. Полтава, 1903. С. 399-400. Понятие правда более присуще богословию апостола Павла, занимая «самое выдающееся место» в его учении. С точки зрения этого Апостола правда «есть состояние совершеннейшей праведности, полной гармонии с волею Божией». При этом предполагается, что Сам Христос есть «основание нашего нравственного преобразования, путь к действительной и совершеннейшей праведности». См. Мышцын В. Учение Св. апостола Павла о законе дел и законе веры. Сергиев Посад, 1894. С. 111-127.

63

Понятие «преложение» (μετάθεσις – букв. «перемещение, перемена, изменение, переход») и соответствующий глагол μετατίθημι перемещать, переносить, превращать и т. д. в древнецерковной письменности часто соотносились с Быт. 5 («преложение» Еноха). Толкуя это место, Златоустый отец, например, говорит: «Преложил (или переселил – μετέθηκεν) живым, а не даровал бессмертие, дабы не ослабить в роде человеческом страха ко греху; Он оставил (этот страх) во всей силе между людьми. Поэтому Он хочет неясно и тайно, так сказать, отменить приговор, произнесенный Адаму. Но не делает этого явно, дабы страх служил вразумлением. Поэтому Он преложил благоугодившего Еноха Что Бог переселил Еноха, переселил живым и не вкусившим смерти, так что за свое благоугождение (Богу) он стал выше произнесенного над родом человеческим приговора, об этом Божественное Писание сказало; а куда переселил его, и как он ныне живет, этого не присовокупило». – Полное собрание творений святителя Иоанна Златоуста. Т. IV. Кн. 1. М., 1994. С. 194. Священномученик Ириней замечает: «Что тела существуют долгое время, сколько Бог дает им здоровья, об этом пусть они (еретики) читают Писание, и найдут, что наши предки переживали семьсот, восемьсот и девятьсот лет Что говорить о них, когда угодивший Богу Енох преложен в теле, в котором угождал, предугадывая преложение праведных? И Илия был взят, как был Посредством тех самых рук, которыми они в начале были созданы, получили вознесение и преложение». – Св. Ириней Лионский. Творения. М., 1996. С. 454.

64

Прем. 18, 15; только в тексте «Септуагинты» – ἀπότομος πολεμιστὴς, а в «Слове» – ἀπότομος στρατιώτης. Подразумевается, как видно из дальнейшего, Ангел, встречающий душу при исходе ее из тела: для грешников он предстает действительно «жестоким» и нелицеприятным.

65

Ср. рассуждение святителя Иоанна Златоуста о кончине Лазаря и богача: «Лазаря отвели тогда Ангелы; а душу богача взяли некоторые страшные силы, может быть посланные для этого; ибо душа не сама собою отходит в ту жизнь, так как это и невозможно. Если мы, переходя из города в город, имеем нужду в руководителе, то тем более душа, исторгнутая из тела и переселяющаяся в будущую жизнь, нуждается в путеводителях». – Полное собрание творений св. Иоанна Златоуста. Т. I. Кн. 2. М., 1991. С. 801.

66

Ср. Василиадис Н. Таинство смерти. С. 491-492.