Все сказанное выше означает, что Энгельс ни при каких условиях не замышлял писать книги по диалектике естествознания на манер того, как пишутся иногда плохие учебники и учебные пособия по философии, а именно: сначала формулируется то или иное философское положение, например закон или принцип диалектики или же та или иная категория диалектической логики, а затем подбираются к этому положению, закону, принципам или категориям некоторое количество примеров и иллюстраций; тем самым считается, что изложен вопрос по существу, так что учащемуся или читателю остается только запомнить подобранные примеры и то, к чему они должны приводиться, что именно очи призваны иллюстрировать.
Ничего подобного не задумал и не мог написать Энгельс в своей «Диалектике природы». Конечно, в «Анти-Дюринге» в силу самого его характера он вынужден был приводить образцы диалектики, но это только для популярности, а не для того, чтобы сводить диалектику к набору примеров. Ленин в «Философских тетрадях», возражая против сведения диалектики к сумме примеров, вместе с тем отмечает, что у Плеханова тождество противоположностей берется как сумма примеров „например, зерно", „например, первобытный коммунизм", добавляет: «Тоже у Энгельса. Но это „для популярности"»[3-4].
В «Диалектике природы» Энгельс сам подчеркивает, что даже вопроса о взаимосвязи основных законов диалектики он не затрагивает по следующей причине: «Мы не собираемся здесь писать руководство по диалектике, а желаем только показать, что диалектические законы являются действительными законами развития природы и, значит, имеют силу также и для теоретического естествознания»[3-5].
Вот почему и категории диалектики и диалектической логики фигурируют у Энгельса в книге не как положения, к которым следует подбирать примеры из различных областей науки, а как логические «инструменты» теоретического исследования, которые могут конкретно «работать» в той или иной области знания, причем работать именно потому, что они отображают определенные стороны самой реальной действительности. Например, категории случайности и (необходимости выступают у Энгельса отнюдь не как положения, нуждающиеся в приведении к ним тех или иных примеров, но как теоретические инструменты, работающие (не говоря уже об исторической науке) и в области физики, астрономии, биологии, причем для последней это явствует из самого расширенного плана (пункт 5, подпункт 5) «Диалектики природы».
Без такого понимания задачи создания «Диалектики природы» эта книга никак не могла бы претендовать на то, чтобы составлять вместе с «Капиталом» одно органически цельное систематическое изложение марксистского учения.
Грандиозный замысел создания большой энциклопедии марксизма путем присоединения «пред-Капитала» (т.е. «Диалектики природы») к «Капиталу» возник, очевидно, уже после смерти Маркса, и выполнение его явилось бы не менее величественным памятником К.Марксу, чем завершение «Капитала».
Но как Энгельс начал осуществление своего замысла? Каким у Энгельса было то звено, ухватясь за которое, говоря словами Ленина, можно было вытащить и всю цепь исследований и изложения, связанную с работой над «Диалектикой природы»?
2. Основное звено
Таким основным звеном оказалось понятие «работа» («Arbeit»), или «труд», если речь идет о человеческой целенаправленной практической деятельности. Поэтому сейчас надо обратиться к тому, какое внимание уделял Энгельс анализу данного понятия.
Прежде всего обратимся к содержанию трудовой теории антропогенеза, созданной Энгельсом. Дарвин, исходя из чисто биологических соображений (данные сравнительной анатомии и всего эволюционного учения в его применении к живой природе, данные эмбриологии и палеонтологии), пришел к выводу о животном происхождении человека; «но он не мог указать причины, которые только и могли объяснить, каким образом высшее животное — человекообразный предок — превратился в человека. Натуралистический, чисто биологический подход не давал возможности ответить на этот вопрос.