Представить его только как заметку о классификации суждений, значит и тут проявить непонимание смысла и плана всей энгельсовской работы, значит превратить самое ценное и важное в простую иллюстрацию к давно известной гегелевской группировке суждений.
Куда же в таком случае следовало бы поставить этот фрагмент внутри «Диалектики природы» при её опубликовании? Только в раздел физики, именно туда, где речь идет о центральном открытии, которое имело такое же значение для физики, какое имел дарвинизм для биологии. В этом убеждает и более глубокое сравнительное изучение содержания данного фрагмента в его сопоставлении с содержанием статьи «Теплота». И там и здесь, по сути дела, речь идет об одном и том же, а именно об историческом пути, который прошли производственная практика и человеческое познание, начиная с примитивного способа получения огня посредством трения и кончая созданием паровой машины и теоретическим обобщением опытных данных, полученных о помощью этой машины.
Точно так же к статье «Теплота» непосредственно примыкает фрагмент «Индукция и анализ»[4-8], где говорится — причем в одном и том же методологическом разрезе — об открытии, сделанном Сади Карно, и о вреде ложных теорий, в данном случае — теории теплорода.
Согласно же учебному варианту оба фрагмента, где речь идет о логике открытия и дальнейшей разработке закона сохранения и превращения энергии, должны были бы полностью быть оторваны от раздела физики и помещены в каком-то произвольно придуманном разделе по диалектической логике и теории познания, которого и в помине нет у Энгельса.
Значит и этот пример говорит о том, что книга Энгельса — образец подлинно научного исследования.
4. Цельность исследования
Нами приведено только два примера, показывающих, что, идя по пути первого варианта, мы неизбежно искажаем замысел Энгельса и нарушаем его планы. Можно было бы привести еще множество подобных примеров.
Но и сказанного достаточно для того, чтобы сделать неоспоримый вывод: Энгельс задумал свою «Диалектику природы» и в значительной части написал её как действительно научное исследование, подобное «Капиталу» Маркса, но не как учебник, не говоря уже об учебнике упрощенного типа, построенном по способу «положение — пример». Серьезный же, настоящий учебник или руководство по диалектике не может строиться на такой эклектической основе, так как сама диалектика выступила бы тогда не как подлинная наука, но лишь как простая сумма примеров.
Но еще Маркс писал Энгельсу относительно Лассаля, что у него, у Лассаля, «диалектический метод применяется неправильно. Гегель никогда не называл диалектикой подведение массы «случаев» под общий принцип»[4-9].
Другими словами, речь идет о том, что при марксистам научном исследовании избирается одна какая-то проблема или один круг вопросов, следовательно, одна определенная область предметной действительности и подвергается строго научному анализу с применением диалектики, причем не по кусочкам, не одной какой-то своей стороной или чертой, как это бывает при эклектическом подходе к вопросу, а в целом, во всем объеме её законов, принципов и категорий, т.е. в смысле единого, цельного научного метода познания.
При таком единственно правильном и единственно возможном подходе исключается с самого начала дробление диалектики на отдельные изолированные между собой кусочки или черточки с последующим приведением к каждому кусочку, к каждой черточке n-го количества случайно подобранных примеров. Исключается на том же основании, на каком сама диалектика всем своим существом, как живая душа марксизма, в корне исключает всякую мертвую эклектику.
Логическое дробление (членение) предмета исследования, разумеется, необходимо — без этого невозможно ни провести научного исследования, ни изложить в систематическом виде полученные результаты. Точно так же необходимы и примеры (факты) — без этого также невозможны ни проведение исследования, ни изложение его итогов. Недопустимо одно, а именно: единый метод, который должен применяться как целое, а не вырванными из него частями, механически разрывать на отдельные кусочки, полагая, что каждый кусочек можно использовать в отрыве от других, в сепаратном порядке.