Кстати, писать оказалось не так уж и скучно. Когда это было для Дэйва, у меня в голове снова прокручивался прошедший день. А как-то раз я внезапно написал рассказ. Это был невероятный полет фантазии! В этом рассказе было оригинально всё: место действия (тренировочный лагерь военной академии), герои (кадеты, инструкторы и сержант) и сюжет (день из жизни лагеря во время БКТ). Имена изменены, все совпадения случайны. А теперь самое странное: я его еще и прочитал. Вслух! Прилюдно! Нет, это не произошло в специальный день, когда мы изучали, как терпеть пытки (это третий год обучения), это было в предпоследний день, когда в Казармах проводят Большой Гала-концерт.
Засуньте два пальца в рот и прислушайтесь к звуку. Нет, подальше. Вот этот. Он хорошо передает мое отношение к таким мероприятиям. Поверьте, обычно это полный отстой. И уж конечно, я не собирался там выступать. Но кадет Чи каким-то образом убедила меня, что это потрясающая идея – пойти и облажаться на глазах у пятисот человек. Не знаю, как она это сделала. Наверное, проявила чудеса красноречия и изобретательности и сказала: «Ну, Мэтью, ты же такой талантливый!». А так как я всегда был падок на комплименты от женщин… В общем, я вышел туда и внезапно имел большой успех. У меня этому только одно объяснение: дьявольски хитрая стратегия нашего командования. Сначала они изолируют кучу вчерашних выпускников школ (которые, надо признать, далеко не глупы) от общества и его раздражителей. Ты, буквально общаешься с внешним миром минут 10 в общей сложности, и то, если тебе есть, куда звонить. Твое самое большое развлечение за это время – попасть хлебным шариком в чей-нибудь стакан воды за обедом. А тут – бац! – и целый концерт! И ты впервые за шесть недель слышишь музыку, пусть это всего лишь чувак, который играет на гитаре и, закрыв глаза, поет: «Поклоняюсь тебе, Иисус, я всей душой и телом…» Или гигантский черный парень, который танцует, как робот. А потом кто-нибудь еще анекдот расскажет со сцены – и в зале овация! Не буду скрывать, даже я проникся моментом и свистел и аплодировал наравне со всеми. А уж когда стали показывать нарезку из видео и фото последних недель – это произвело настоящий фурор, и всех захватило чувство товарищества, восхищения собой и гордости за то, что удалось преодолеть.
Меня захлестнуло ничуть не меньше, чем остальных, потому что я мелькал чуть ли не в каждом третьем кадре. Да, вот так внезапно выяснилось, что я, мягко говоря, люблю быть в центре внимания.
Еще один немаловажный вопрос: как обстояли дела с дедовщиной или изуверскими ритуалами приема в кадеты? Как будто просто тренинг каждый день – это недостаточное изуверство. Но две пытки все же были: газовая камера и последние два дня полностью.
Газовая камера или, как ее здесь называют «Комната Слез» - это супервеселое мероприятие. Если захотите повторить дома, вам понадобится:
- Здание, желательно, нежилое или в котором живут ваши недруги;
- Штук 20 кадетов, которые плохо понимают, что сейчас с ними произойдет;
- Противогазы – по количеству кадетов;
- Слезоточивый газ – много слезоточивого газа! Весь, который найдете.
Ход мероприятия:
1. Приоткрываете дверь и закидываете внутрь здания баллоны с газом;
2. Ждете, пока он заполнит помещение;
3. Кадеты строятся в цепочку, кладут руку на плечо впередиидущего и заходят в помещение;
4. Когда все внутри, первый кадет снимает противогаз, поворачивается ко второму и рапортует о заранее заготовленной ситуации. Рапорт нужно знать наизусть, только проговорив его без ошибок, можно выходить (выбегать, выползать) из здания;
5. Стойте у входа и фотографируете кадетов, у которых отовсюду текут слезы, слюни и сопли.
О, совсем забыл! В список оборудования добавьте пару тошнильных баков, потому что понадобятся они очень многим. К счастью, мой рвотный рефлекс довольно легко контролируется.
Вторая пытка намного дольше. Все начинается с того, что время сна урезают до пяти часов, и до завтрака вы бежите 4 мили. Ничего особенного, только кто-то опять содрал себе все мозоли. Потом сразу после завтрака начинаются бесконечные полосы препятствий: до обеда – налегке, после обеда – в снаряжении. И все – на время и технику. Провалить нельзя. Не та техника – будешь повторять, пока не будет та. После ужина ведь уже все? А вот и нет! Врубают прожекторы, ты скидываешь снаряжение и снова идешь на утреннюю полосу. Но тут сюрприз! Поменяли технику! И тебе нужно изо всех сил слушать инструктора, потому что ошибиться опять нельзя. Начал накрапывать дождь, что даже здорово, потому что помогает не вскипеть. Ноги уже не очень хорошо держат, а руки трясутся. А в паре шагов от тебя второй инструктор кричит другому кадету совсем не те инструкции, что нужны тебе, но твои уши упорно слышат его лучше чем то, что относится к тебе. Дождь идет сильнее, ты погружаешься в грязь и начинаешь думать, что страшилки про умерших здесь кадетов уже не выглядят невероятными. Немного пробивает на истерический смех, потому что начинает казаться, что скоро все закончится. Ха! А кто будет доставлять джип на вершину горы? Сэр, что Вы имеете в виду? Что непонятного, кадет? Вы шестеро должны доставить этот чертов джип на вершину этой гребаной горы. Он же всего 2 тонны, а дотолкать его нужно всего лишь каких-то 1300 футов – неужели так трудно?! И ваша команда на остатке здравого смысла думает: ну, ребята, это наверное, все-таки задание на логику и тактику, давайте думать, как на нем въехать на гору. А-ха-ха, наивные! Нет ключей и на всякий случай и бензина, а если вы еще не поняли намека, инструктор прокричит, что с вами сделает, если вы сейчас же не упретесь и не начнете его толкать.
Похоже, мозг отключился, но ничего – тело само дотащилось до финиша и лежит себе в луже. Но тут приказывают встать и идти спать. Ты сначала игнорируешь приказ и получаешь штрафные отжимания – всего пять, но это бодрит и вспоминается, что душ еще не израсходован. Со всей этой глиной его явно не хватит, поэтому ты сначала оттираешься футболкой, штанами – чем угодно – это все равно последний вечер. Потом немного обливаешься водой и падаешь спать на четыре часа. После подъема отбиваешь засохшую грязь, ловишь завтрак, который нужно съесть во время экипировки, взваливаешь на себя 30 кг и идешь в Пойнт. 12 миль. Зато не на время.
И не веришь своим глазам, когда ноги заносят тебя в ворота. Но тут возникает дежавю – как будто вернулся твой первый день: на тебя снова со всех сторон кричат старшие кадеты. Это серьезно сбивает с толку твой почти отключившийся мозг. Но тут нужно просто постараться понять, в какую роту тебя распределяют, прийти на место дислокации, забрать свои вещи и уйти в отведенную комнату. Эту программу минимум я выполнил и сидел в комнате (двухместной на этот раз), пытаясь сообразить, что люди обычно делают, чтобы снять ботинки. Неподалеку, прямо на полу, примерно в таком же состоянии сидит кадет Кевин Гейтс. И тут я вспомнил, что обещал Дэйву появится сразу после распределения. Не скажу, что у меня появилось второе дыхание, но, по крайней мере, я смог встать и сказать:
- У меня вечерняя месса. До скорого!
Гейтс кивнул, а я отправился в путь к общежитию Дэйва. Я показал неплохое время: вместо пяти минут шел всего 10.
Когда Дэвид увидел меня, он сказал:
- Я не думал, что ты буквально воспримешь мои слова про прийти сразу после Марш-броска. Ну, ладно…это даже интересно.
- Поздравляю, кадет! – Йохан пожал мне руку. – Я бы тут покидал приветственные блестки, но их потом выметать хлопотно.
- Спасибо, - я огляделся и счел за лучшее сесть на пол. – У вас есть еда?
- Печеньки? – Шварценбахер кинул мне пачку. – Пойду посмотрю, что есть в магазине.
- Да ладно, Шварц, не надо.
- Я настаиваю, - он вышел.
- Я просто обожаю этого чувака, - сказал я, жуя печенье.
- Рад слышать, - Дэйв сел рядом со мной. – Ты все еще в каске.