- Ну да!
- В общем, нам сегодня разрешено выйти за ворота…
- Прекрасно! Мы можем где-нибудь поужинать вместе, - обрадовался Марсель.
- Это да… И завтра тоже можно покинуть кампус.
- Прости, но мы должны уехать сегодня ночью, - сказал Марсель. – По крайней мере, я. Может, твоя мать?..
- О, черт! Вам это определенно не понравится, но я хочу, чтобы вы подписали заявление, чтобы меня выпустили до завтрашнего вечера.
- Так что, значит, старшим студентам… - поджав губы, начала Камиль.
- Кадетам, - поправил я.
- Не умничай! Я полагаю, им тоже можно будет выйти?
- Далеко не всем. Но одно увольнение он сможет получить.
- И ты, правда, рассчитываешь, что мы на это пойдем?
- Как хотите. Разница будет лишь в том, что мы останемся в кампусе, и я буду несколько рисковать, возвращаясь после отбоя в свой корпус.
- А может, тогда тебе не надо нигде шляться после отбоя?
- А может, если бы вы не экспериментировали с моим генетическим материалом, я бы вообще не стремился спать с мужиками, а? И что вы вообще знаете про своего Бенуа? Откуда такая уверенность, что он в этом отношении не был таким же, как я? А вы бы также реагировали, если бы я встречался с девушкой? Нет же?
- Прекрати это! Не смей с нами так разговаривать!
- Где подписать? – вздохнул Марсель. – Хватит только моего разрешения?
- Да, - я достал из кармана сложенный лист бумаги.
- Какого черта ты его в этом поддерживаешь?
- А мои возражения на что-то повлияют? Только, пожалуйста, скажи мне, это множественное число в слове «мужики»…
- Это для завершенности предложения, - нехотя сказал я. – Там все без изменений.
- Спасибо тебе, господи, и на этом, - Марсель поставил подпись. – Я так понимаю, никакого семейного ужина?
- Нет, почему же? Если Дэвид идет с нами…
***
Дэйв был, мягко говоря, не в восторге.
- Мэтт, ну почему было не подумать минуту и не задаться вопросом, хочу ли я провести вечер с твоими родителями?
- Во-первых, не вечер, а час-два, а во-вторых, я вот сейчас задаю тебе этот вопрос, и ответ не кажется отрицательным.
- Сколько лампочек в зале Каллэм?
- 340 лампочек. Не пытайся меня сбить! Ты же сам все время был неравнодушен к моим родителям: то мы должны были с ними поговорить, то встретиться, то позвонить.
- Потому что неизвестно, сколько у тебя с ними времени осталось, и я вовсе не хочу вставать между вами.
- Не драматизируй. Они еще лет 20 протянут.
- И ты уверен, что сможешь быть с ними все это время?
- Это опять про перспективу скончаться в первой же боевой операции? Вообще, не факт, что мы попадем в реальные боевые действия.
- О, уверяю тебя, еще какой факт!
- Ну, ладно, чисто теоретически. Ты выпускаешься через два года, я вообще через 4. Сейчас в мире только одна горячая точка. Да она уже рассосется к тому времени!
- Ты серьезно? Твоей наивностью можно заполнить все Ласское водохранилище, в котором сколько галлонов?
- 78 миллионов.
- Вот именно. У нас всегда будет работа. А количество военных конфликтов к моему, и уж, тем более, к твоему выпуску еще вырастет, судя по тому, что происходит в мире.
- Я думаю, эту тему не стоит поднимать сегодня за ужином.
- Я еще не сказал, что пойду.
- А! Совсем забыл! У меня есть увольнение на сутки.
- Что с того? У меня его нет.
- Так постарайся получить.
- В любом случае, это родительский уикэнд, и все отели давно забиты под завязку.
- Я уверен, что самые дорогие номера остались. И моя уверенность базируется на том, что я позвонил и узнал.
- И сколько?
- 2800.
- Отлично! То есть, ты полагаешь, что я готов потратить эквивалент трехмесячной стипендии, чтобы провести ночь с тобой?
- Угу. Но и стипендию тебе тратить не придется, я же помню, что ты, практически, миллионер.
- Далеко от истины… Ты понимаешь, как бы это звучало от любого другого человека?
- Так себе, наверное.
- Тебе повезло, что я падок на молодых красавцев по имени Мэтью. Давай номер отеля. 2800 – это уже с налогом или нет{?}[Это далеко не праздный вопрос. В штате Нью-Йорк, где и находится Вест-Пойнт, НДС доходит до 8,875%, так что номер может обойтись дороже $3000, если 2800 - это стоимость без налога.]?
***
Этот ужин был довольно странным событием. Нет, не в плохом смысле этого слова. Просто это очень отличалось от того, как проходили наши походы в ресторан раньше. Не то, чтобы их было много: максимум, три в год, на день рождения каждого члена семьи, но тут вся обстановка и атмосфера контрастировали с тем, что я наблюдал, будучи лицом гражданским. Во-первых, там был настолько шикарный интерьер с камином, канделябрами, охотничьими трофеями и антикварной мебелью, что я стал задаваться вопросом, могут ли Камиль и Марсель, даже в складчину, позволить себе хотя бы хлеб.
Во-вторых, публика. Ну, понятно, все эти кадеты, в одинаковой, безупречно отглаженной форме, коротко подстриженные, чисто выбритые, никакого пирсинга на лице – где еще такое увидишь? Но, видимо, члены их семей тоже получили мемо о дресс-коде – не наблюдалось шорт, джинсов и футболок, и все, включая двухлетних детей, чинно восседали за столами, вежливо разговаривая друг с другом. Никто не сидел, уставившись в телефон или ковыряясь в зубах. Стало понятно, что в таком обществе на повышенных тонах не поговоришь.
В-третьих, я первый раз был в ресторане не просто с родителями, а типа, с парой. Ну, не совсем так, как хотелось, и к тому же, Камиль позаботилась, чтобы мы не сидели с ним рядом – но, тем не менее.
Меня всегда восхищала способность Дэйва органично входить в разные социальные контексты. Честно говоря, если бы не он, я бы даже не знал, о чем разговаривать с собственными родителями. Он же спросил, как они добрались, порекомендовал, что выбрать из меню, расспросил их о работе, заставил меня рассказать, в каких спортивных программах я буду участвовать, да черт! – он даже назвал свою предстоящую в следующем году военную командировку «Летней программой развития лидерских качеств»! Я же, в основном, только и мог, что изредка отвечать, кивать и, не отрываясь, смотреть на него влюбленными глазами.
Часов после восьми началась еще одна штука, которая, видимо, только мне казалась странной: многие семьи кадетов 4-го класса начали знакомиться между собой. Сначала к нам подошла семья Чи, и после долгой церемонии рукопожатий Юки рассказала, как мы с ней отлично сработались во время БКТ, а я, в свою очередь, поведал, что наш отряд провалил бы, как минимум, половину заданий (преувеличение: максимум, четверть). После этого Камиль воспряла от гордости, что у них такой замечательный сын.
Потом подошел Гейтс со своей семьей. Этот кадет был гораздо скупее на слова и похвалы (очень ценю это его качество), но его родители отличались повышенной коммуникабельностью. Они рассказали, что Кевин много позитивно отзывался обо мне. Мы обменялись с ним взглядами, он только покачал головой и опять стал смотреть сквозь меня. И тут миссис Гейтс сказала:
- Миссис Кёрк, это прекрасно, что два ваших сына смогли попасть в Армию! Я вами восхищаюсь!
Все первое предложение вызвало полное непонимание Камиль, и мне пришлось объяснить:
- Видите ли, по ряду причин, у нас разные фамилии, и это мистер и миссис Тровэйль, а Дэвид – не мой брат.
- О, нет. – подтвердила Камиль, у которой, кажется, начал дергаться глаз.
- Нет, - сказал Дэйв.
Тут повисла неловкая пауза, потому что дальше никто ничего объяснять не стал. Положение спас Кев, сказав:
- Они из одной школы, - после чего он стал разглядывать потолок.
- Как прекрасно! – восхитилась миссис Гейтс. – Им сейчас так нелегко приходится! Хорошо, что есть старший товарищ, который может помочь и поддержать.
- Вы даже не представляете, - подтвердил я.
Когда они ушли, Камиль бросила:
- Спасибо, что не выдали ничего лишнего.
- Интересно, что бы это могло быть? -поинтересовался Дэйв.