- Ты прекрасно знаешь, что, - Камиль посмотрела на часы. – У родителей Кевина могло появиться беспокойство по поводу пребывания их сына в одной комнате с Бенуа.
- Я вот почему-то уверен, что Мэтту такое и в голову не приходило, а вы зачем-то заронили эту идею. Да и с чего вообще кому-то беспокоиться по этому поводу? Вы, мэм, по моему, единственный такой человек. Подозреваю, что и мое влияние Вы до сих пор считаете негативным?
- Ты не понимаешь, что для меня это не самая легкая ситуация.
- Пытаюсь понять. Но выход довольно прост: не думайте об этом. Мэтью – больше не ваша ответственность. Государство прокормит и воспитает его, даст работу, перспективы карьерного роста и выкинет из рядов армии, если с его моральным обликом будет что-то серьезно не в порядке. А вот на это, - он наклонился через стол и поцеловал меня. – всем наплевать, пока все в порядке с его успеваемостью, дисциплиной и спортивными достижениями.
- А с этим все будет в порядке, - сказал я.
- А теперь, если вам не нужна помощь в вызове такси, мы бы хотели покинуть вас, - сказал Дэйв, доставая карту. – У нас еще планы на сегодня.
- Думаю, мы справимся. – заверил его Марсель.
- Хорошо. Я бы хотел разделить счет пополам, - сообщил Дэйв уже подошедшему официанту.
***
В отеле он сразу заказал бутылку вина и, с облегчением вздохнув, расстегнул ворот рубашки.
- Это был не самый легкий вечер в моей жизни.
- Спасибо, что пошел со мной.
- Будешь должен… Потрясающе! Кровать, которая шире 30 дюймов!
- А еще тут туалет прямо в номере.
- Роскошь! Я думал, эта опция предоставляется только для номеров от 5000 за ночь. Выпить хочешь?
- Пожалуй, нет.
- Ты прямо пример для подражания. Кстати, для справки: я не думаю, что всем наплевать, какие у нас с тобой отношения. Я даже почти уверен, что у меня еще и разговор по этому поводу будет с моим тактическим офицером, скорее всего, уже в понедельник.
- И у меня?
- Нет. По умолчанию, всегда виноват тот, кто старше по возрасту или званию.
- Но это же ерунда! И какое им дело?
- Они вкладывают в нас немалые деньги и хотят, чтобы мы показали все, на что способны.
- И что? Это же не мешает.
- Еще как. Ты пока этого не понял, потому что твой учебный год еще не начался, и мы жертвовали, в основном, только моим сном. Но совсем скоро у нас просто физически не будет возможности видеться. Хочешь узнать, до скольки я делаю домашнее задание?
- Но ты же как-то находил время готовить меня к поступлению чуть ли не каждый вечер.
- А потом я ложился спать в 4 утра. А когда я начал конкретно тормозить, с тобой стал заниматься Йохан – уже за счет его сна. И он ложился в три.
- Чего же не в 4?
- Потому что он умнее меня. Я тебе говорю, как человек, переживший юриспруденцию в Гарварде, тут сложнее.
Это все заставило меня несколько приуныть, что Дэйв мгновенно почувствовал.
- Не-а, не надо там мучиться угрызениями совести по этому поводу. Я хотел, чтобы ты был со мной, и это только мои проблемы, каких усилий это стоило. Даже не забивай голову. Иди сюда.
Он расстегнул мою рубашку и бросил на пол.
- Стой, она помнется, - начал было я, но он уже целовал меня, прошептав на выдохе:
- Здесь есть утюг.
- О да, детка! Это то, что я хотел услышать!
- Ты же только что не назвал меня деткой?
- Нет, это просто междометие. В любом случае, никто не слышал.
- Я слышал. И мой слух оскорблен. Тебе лучше больше так не делать, а то я тоже на это способен.
- О нет, детка, у тебя язык не повернется произнести такое непотребство, - я поцеловал его в нос. – А я могу все. Я могу сказать, что люблю тебя…даже на абсолютно трезвую голову, даже в присутствии моих родителей. Я честно могу признаться, что думаю о тебе почти все время. Знаешь, как это выглядит? Я просыпаюсь, смотрю на календарь, и мой мозг думает: «Сегодня…Денни…5…Денни…августа…когда я увижу Денни?» И знаешь, что? Сначала я немного расстроился, что мы почти не будем видеться, потому что рассчитывал ловить тебя между занятиями и затаскивать в первый попавшийся угол или целовать прямо посреди двора, чтобы все завидовали!
- Э…э…Мэтт? Ты уверен, что правильно понимаешь механизмы зависти?
- Нет, конечно! Я уверен, что все вокруг в тебя влюблены! Все первокурсники, офицеры, Шварц…
- Вот это деликатный вопрос, осторожнее. Я уверен, что он слегка влюблен в тебя.
- Давай надеяться, что мы оба ошибаемся, ведь бедному Йохану ничего с нами не светит.
- Ну да…или?
- Идиотская шутка! – я пихнул его в плечо. – Вообще никуда не годится! У нас так совсем друзей не останется!
- Окей, извини. Но что там было про то, что ты только сначала расстроился. Теперь тебе все равно?
- Теперь я думаю, что так даже лучше. Никто не будет знать. Мы будем, типа тайно встречаться, иногда перебрасываться многозначительными взглядами в академии, а я буду думать про себя: «Вот, вы и понятия не имеете, а я встречаюсь с этим парнем. Как-то раз мы почти целый час целовались в машине, я не отпускал его на посадку в самолет…»
- Я думаю, это длилось минут 10.
- Денни, не вмешивайся своими реалиями в мои фантазии!
- Не буду. Ну, ты только там слишком много прилюдно не вспоминай… Кто бы мог подумать, что с годами ты станешь таким коммуникабельным? Особенно со мной. Я еще помню время, когда ты чуть ли не целое лето говорил мне только: «Эй, привет! Как дела? Ну, ладно, пока».
- А, я помню. Это я как раз только что в тебя втрескался и плохо представлял, что делать и говорить… Ты был абсолютно недосягаем.
- Спасибо, что не бросил эту идею.
- Нет, никогда. Я с тобой до конца.
- Звучит угрожающе.
***
Когда к следующему вечеру я вернулся к себе в комнату, Гейтс бросил только «привет» и снова уткнулся в книгу. Где-то через полчаса он вдруг сказал:
- Родители вчера спросили, не гей ли я.
- Ну, и?..
- Нет. Ты?
- Я думал, это очевидно.
- Для меня – нет. Я думал, со мной тоже очевидно.
- Нет, я не умею так определять.
- Не повезло.
- Да нет, ничего…у меня уже есть…э-э…Дэйв.
- Ну, окей тогда.
- Твои родители опасались, что я буду тебя домогаться?
- Нет. А ты собираешься?
- Нет, конечно.
- Тогда нечего и говорить об этом.
***
До момента поступления я почти не замечал, как странно ощущается иногда время. Начало года, особенно первый месяц, были нечеловечески сложными. БКТ должен был нас подготовить к жизни по расписанию, но те навыки мало увязывались с тем, что происходило в кампусе. Ну, представьте, в лагере был невероятный загруз, я имею в виду, буквально, невероятный, потому что я до сих пор не понимаю, как прошел это. Я считаю, что ни до, ни после в моей жизни не было ничего тяжелее, а это о чем-то говорит, если знать, что было позже. Но! Там одновременно было и очень просто. Не нужно было думать. Нет, не так. Были бесконечные задания на память и решение полевых проблем, но это происходило так: ты в этой команде и вы прямо сейчас решаете эту проблему. Решили, окей, двигаемся дальше, теперь вы роете окоп или лезете на скалу или бежите – т.е. кто-то постоянно говорил тебе, что делать. Может, для вас, непокорные и свободные духом, это и звучит, как худший кошмар, но на практике это отлично работает. Если бы мне там еще нужно было принимать дополнительные решения (пусть даже о том, что выбрать на обед) или что-то планировать, моя операционная система бы точно слетела.
Вот и получилось, что начало года я работал на пределе возможностей. Кроме аудиторных занятий и обязательных тренировок свалилась еще гигантская гора домашних заданий. И как в любой горе, в домашнем задании присутствовал обман зрения: тебе кажется, что ты уже на вершине, осталось только две задачи по тригонометрии и…и оказывается, нужно часа два, чтобы их решить.
А теперь три вопроса. На каждый вы должны ответить «да» или «нет».
1. Можно ли хотя бы раз не сделать домашнее задание?