Потом мы еще немного поговорили в раздевалке, и я почему-то чувствовал себя крайне неловко, стоя там в одном полотенце и стараясь смотреть Стиву в глаза, но мой взгляд, помимо воли, все время опускался вниз, и приходилось делать вид, что я собираюсь почесать ногу или запнуть кроссовок под скамейку. Во время одного из этих акробатических этюдов у меня чуть не слетело полотенце, и я поспешно объявил, что должен идти. Стив из вежливости сделал вид, что не заметил моих странностей, или, правда, не обратил внимания.
Да, кстати, еще одно доказательство, что я весьма паршиво разбираюсь в людях: Стив оказался лучше, чем я о нем думал. Помните, как буквально страницу назад я обвинил его в определенной степени распущенности после первого же разговора? Так вот, беру свои слова обратно – это совсем не так. Где-то через неделю он признался, что очень долго собирался с духом, чтобы заговорить со мной, и произнес эту идиотскую фразу про комнату, потому что не смог больше ничего придумать. Ага, чувак немного меня превзошел, но, в общем, тоже отстойно цепляет мужиков.
Все это было так непривычно: то, что мы почти одного возраста (Стив младше на восемь месяцев); то, что мы друг о друге почти ничего не знаем, и можно рассказывать любую незначительную ерунду из своего прошлого, и это будет весьма оригинальной темой для разговора; то, что все развивается очень медленно (ну, тут вряд ли можно побить мой рекорд с Дэвидом, когда от первого поцелуя до секса прошло три чертовых года! Но там совсем другая история, связанная с причинами, так сказать, юридического толка. Если бы не они, мы бы уложились (каламбур?) в полчаса, максимум).
Стив был интересен, привлекателен и мил. Мы проводили вместе почти все время, при этом он очень трогательно пытался проявить свою заинтересованность во мне, но при этом избегал прямолинейности, чтобы, видимо, не спугнуть меня. Вот, честно, это бы не сдвинулось дальше прижимания его ноги к моей и сообщений, типа: «Это был крутой штрафной! Надеюсь, увидимся завтра утром?», если бы я не затащил его под трибуны. Этот быстрый сеанс обжиманий и поцелуев прошел…ну, неплохо.
Присутствовали все надлежащие реакции с обеих сторон, но что-то было не так. Хотя бы то, что мне больших трудов стоило закрыть глаза, и я не держал их закрытыми ни секунды дольше положенного по этикету, и в эти моменты я без проблем регистрировал все происходящее вокруг: от пыли в лучах солнца до спора на теннисном корте неподалеку. И вот это совсем на меня не похоже, потому что обычно я, как бы это сказать, мгновенно преисполнялся энтузиазма и отключаюсь от внешнего мира. К счастью, Стив был так рад тому, что я сделал первый шаг, что ничего не замечал.
С этого дня мы периодически оказывались вдвоем в более или менее скрытых местах. Я начинал ценить тактильный контакт, но активность особо не опускалась ниже плеч, что меня вполне устраивало. Что же касается Стива… Я начинал подозревать, что он просто не знает, что делать, хотя и настроен решительно. У меня были мысли, что он уважительно ждет, типа, свидания №5 или 6 (или сколько там положено?), и этот порядковый номер неуклонно приближался, а я все не мог решить, как поступить.
У нас уже появилась пара совместных фото, одно из которых я не преминул отправить Шварценбахеру с подписью: «Не беспокойся обо мне, приятель. Я нашел, с кем готовится к физ. тесту», на что получил ответ: «Можно я не буду это комментировать?», потом почти сразу: «Мы, вроде как, заняты, готовим засаду» и еще «Никому не говори, что я тебе про это написал. Это не особо опасно, разве что от жары умрем в этих касках и бронежилетах». Это было не совсем то, чего я ждал, но не мог же я, в самом деле, попросить Йохана: «Покажи это фото Дэйву, а потом в точности опиши мне, как он отреагировал»? Или?.. Да нет!
И вот, в один из вечеров, когда мы валялись на траве, и Стив засунул руку мне под футболку (жест невероятной смелости с его стороны!), я спросил:
- А ты сейчас один в комнате?
- Ага, - сказал он радостно и немного испуганно, но больше все-таки радостно.
- А можно взглянуть на твою комнату?
Это был идеальный момент: я продемонстрировал, что помню нашу первую встречу, эта фраза стала типа шуткой, понятной только нам, все так трогательно и прекрасно…если бы не какая-то идиотская часть меня, которая начала дико скучать по Денни! Это было так тупо и нелогично, но вот, пожалуйста! Но думаю, эта часть просто не знала, что мы с ним относительно недавно «виделись», думала, что он не появлялся с середины мая, была не в курсе того, что произошло, и ее просто уже ломало без него. Но хуже всего, что и тот я, который отлично помнил тот адский июльский вечер и, казалось бы, должен взывать к разуму, начал придумывать оправдания для Дэйва!
Я еще на автомате шел за Стивом. Я даже поцеловал его, решив для себя, что это на прощание. Но почему он до сих пор ничего не понял? Все было неправильно: не та динамика, не та скорость, никакого натиска. И когда он сел на кровать, я сказал:
- Стив, ты мне очень нравишься.
Он мгновенно замер, просто окаменел и даже не моргал.
- Но ты заслуживаешь лучшего.
Черт! Я цитировал Шварценбахера! В этой ситуации я был злодеем, и в этой роли, наверное, чувствовал себя еще хуже, чем Стив – в своей.
- Извини, с моей стороны было неправильно доводить до этого, но я не могу… То есть, теоретически, могу, конечно, но это будет как-то фальшиво. А тебе нужен кто-то настоящий, потому что ты один из лучших людей, которых я встречал в жизни.
- Но мне нужен ты.
- Даже представить не могу, что ты сейчас чувствуешь. Мне никто никогда не отказывал. А знаешь, почему? Потому что у меня в жизни и был-то один человек. И я думаю, что несмотря ни на что, я буду за него бороться. Я надеюсь, что у нас еще есть шанс.
- Как же так? Ведь все было хорошо!
- Безусловно. Ты не представляешь, как я хочу остаться друзьями.
- Да, конечно, - согласился Стив. Еще одно очко в его пользу: я бы, например, ни за что на это не пошел.
- Стив, только не пугайся, но меня сейчас понесет. Я буду жаловаться, ругаться, плакаться, кто знает, что еще. Можно?
Он кивнул, и из меня полилось все, что накопилось с отъезда Дэйва. Я вскакивал, бегал по комнате, один раз даже чуть не разрыдался. В конце этой исповеди Стив сидел на полу, а я лежал, положив голову ему на колени. Я был совершенно опустошен и умиротворен. Я думаю, никто не мог понять меня лучше, чем Стив, хотя я и не совсем правильно поступил, использовав его таким образом.
- Я не хочу давать советов, - сказал он. – Прими это, как просто комментарий. Знаешь, ты рассказал про то, как он помогал тебе с поступлением или создавал тень, когда ты засыпал на пляже…
- Не только это. Таких мелочей было тысячи.
- Вот видишь. Для меня никто никогда ничего подобного не делал! Ну, может, родители, но это другое. Вы просто должны разобраться. Возможно, он просто не понимает тебя до конца, может, для него это совсем ничего не значащие вещи. Знаешь, некоторые люди крадут в супермаркете и оправдывают себя тем, что там все равно все застраховано или что крадут не у людей, а у корпорации.
- Я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду. А также я намерен злоупотребить твоим гостеприимством и заночевать здесь. Потеснишься?
Стив очень серьезно задумался.
- Но мы просто друзья?
- Ну да, это просто ночевка у друга.
- Но ты хочешь спать со мной, а не на верхней койке, которая свободна?
- Да.
- Это странно.
- Нет.
- Ты уже понял, что я не могу тебе отказать?
- Типа того.
***
На следующий день Йохан прислал мне сообщение: «Где еще фотки? Может, есть из спортзала? А то мне тут вокруг потных мужиков не хватает, хочу еще дополнительно посмотреть».