Я послал его к черту, что он очень быстро расшифровал. «Понятно. Надеюсь, на этот раз обошлось без жертв».
В середине августа Шварц написал «Зайди-ка на минутку». Было странно, что Йохан уже у себя в казарме. Но где тогда Дэйв?
Дверь в его комнату была открыта, а Шварц сидел, уронив голову на стол. Услышав мои шаги, он повернулся, схватился за горло, прохрипев:
- Меня…ранили…я еле смог…пролететь 3000 миль до дома… - между пальцами у него сочилось что-то темно-красное. Я в общем-то не успел испугаться, потому что он тут же сказал обычным голосом:
- А, нет, это просто малиновый сироп…или нет, клубничный. Сможешь сказать точнее? – он задрал подбородок, приглашающее указывая на свою шею.
- Фу, идиот! – я отпнул его стул подальше. – Ты упустил свой шанс, теперь страдай до конца жизни.
- Я просто блестящий актер и мастер розыгрыша, ага? – Шварц принялся оттирать сироп.
- Я думал, ваша летняя программа предполагает развитие, а не деградацию, кадет первого класса Шварценбахер.
- О, ты даже не представляешь, как я развил навыки компьютерных игр, аж до CTS{?}[CTS - carpal tunnel syndrome, синдром запястного канала, заболевание считается профессиональным у работников, выполняющих монотонные сгибательно-разгибательные движения кисти, например, у доярок, ну, или киберспортсменов.]. Кстати, о CTS. Я так понимаю, твой летний роман продлился до тех пор, пока у тебя не зажила правая рука?
Я попытался убить его взглядом, но он даже не поморщился, и я, вздохнув, сказал:
- Я не смог, - и как бы безразличным тоном, спросил:
- А где Ден…Дэйв? Его пристрелили повстанцы?
- Ага. Да нет! Он в Нью-Йорке у пластического хирурга. Вернется послезавтра.
- И зачем? Я имею в виду, зачем хирург?
- Уж не знаю, он же идеален, правда? Удлиняет себе там что-нибудь. Нос, например. Серьезно. Он пытается исправить внезапно искривившийся нос.
- Вот черт.
- Может, и зубы успеет починить. Ему там на месте кое-как что-то наращивали, но он, конечно, не мог этим довольствоваться.
- Охренеть, Шварц! Почему меня все еще не отчислил и не приговорили к пяти годам колонии? Это же тяжкие повреждения?
- Потому что никто не выдвинул против тебя обвинения. Но вашему адвокату пришлось упорно поработать…да, кстати, у вас есть адвокат, если ты не знал. И, пожалуйста, никаких угрызений совести! Я выслушал обе стороны на этом процессе и, рассуждая абсолютно предвзято, все равно считаю, что ты прав. Да, немного перестарался, но в общих чертах, прав.
- А что он тебе говорил?
- Не-а. Ничего ты от меня не услышишь! Сами поговорите, когда он вернется.
- Шварц, я не знаю…
- Кого ты обманываешь? Единственное, чего ты не знаешь, простить его сразу или подождать пару минут.
- Не собираюсь я…
- Ну, конечно! Все, вали. Гейтсу будем что-то рассказывать?
- Не знаю. Это все так унизительно. Да ему и не интересно.
***
Иногда Денни просто убивает меня своей чрезмерной вежливостью и официальностью. Где не надо. Например, приехав, он сначала в сообщении попросил разрешения зайти, а потом еще и постучал. Это что, должно было произвести на меня впечатление? Но, по крайней мере, у меня был время морально подготовиться. Я был намерен оставаться непреклонным, а еще лучше – вести себя, как последняя стерва.
Он опять был в скрывающей все лицо кепке, которую, впрочем, снял, как только оказался за дверью. Он выглядел почти нормально, за исключением повязки на носу и кругов под глазами. Дэйв огляделся, как будто ожидая увидеть свои вещи порезанными на куски или выброшенными в окно. Убедившись, что ничего подобного не произошло, он усмехнулся и сказал:
- Приятно, наконец-то оказаться дома!
Я молчал, не соблаговолив даже сказать привет.
- Вижу, это не будет легким разговором. – он снял ботинки и сел на нижнюю койку. – Ты будешь хотя бы кивать или поднимать таблички «да» и «нет»?
Я поднял средний палец.
- Очаровательно, Кёрк! Окей, давай без предисловий, а то эта фиг…этот разговор затянется надолго. В общем, первую неделю я провел в лазарете, и у меня было время подумать. Звучит несколько укоризненно, но я не хотел. В основном, меня не пускали на задания из-за сотрясения мозга. Как ты понимаешь, мой психоаналитик, доктор Шварценбахер, усомнился в диагнозе, заявив, что можно стрясти только то, что есть.
Я изо всех сил сдерживался, но смех все равно начал пробиваться. О, плохой знак! Нужно срочно взять себя в руки и сделать безразличное лицо!
- Не думаю, что он прав, иначе, что же он мне выносил все остальное время? Вообще, чувак был дико зол на меня и зачем-то постоянно говорил, что если я не предприму что-то в ближайшее же время, ты найдешь кого-нибудь получше. Ну, и как успехи? Нашел?
- Может быть, - наконец, сказал я.
- Отомстил, значит? Понимаю… - Дэйв внимательно посмотрел на меня. – Что, прямо совсем?
- А ты как думаешь?
- Давай рассуждать логически. Ты наверняка хотел это сделать. Но ты страшно брезглив в этом отношении. Ты понятия не имеешь, как кого-то снять. Но жажда мести очень сильна. Ты ищешь компромисс. Кого-то, кто не является незнакомцем. Ты совершенно не понимаешь, что это несоизмеримо и… Гейтс или Шварценбахер – вот в чем вопрос. Подожди-ка, Снежная Королева всё еще была в Бакнере. Это Йохан.
- Я не буду это комментировать.
- И не надо. Я немного знаю старину Шварценбахера, и не думаю, что он пал жертвой твоего шарма. Так что нет, тут тебе не повезло…или повезло? Смотря, как на это взглянуть. Черт, получается, что я все еще виноват больше?
- В любом случае. Но ты кое-чего не учел, - я полистал фото в своем телефоне и нашел одно со Стивом, по которому точно было видно, что мы не просто друзья. – Мной могло руководить не только чувство мести. Может, я просто наконец-то смог оглядеться вокруг и понять, что ты не центр вселенной? – я медленно повернул к нему экран телефона.
Дэйв в полной растерянности смотрел на снимок, потом забрал у меня телефон и спросил:
- Это еще что за хрен?
- Не твое дело.
- Он же совсем на меня не похож, - сказал Дэйв, то, чего я не ожидал услышать.
- А с чего он должен походить на тебя?
- Потому что я – твой тип, и ты всю жизнь был зациклен только на мне.
- Здорово! Ты понимаешь, что вслух это говоришь?
- Это из-за обезболивающих, - Дэйв листал альбом. – Ну, это несерьезно. Сколько тут его фоток? Три? А сколько меня и нас с тобой? 20000?
- Руки не дошли удалить.
- Я так и понял. Возвращаясь к моему вопросу: кто этот хрен?
- Не называй его так, - сказал я, и мой телефон тут же полетел в стену, а Дэйв вскочил.
- Вот! В этом вся проблема! Чертов идиот! Ты не понимаешь, что если эти отношения когда-то прекратятся, это будет из-за тебя?
- С чего это? – этот взрыв ярости был, мягко говоря, нетипичен для Дэйва, и мне больших усилий стоило не втянуть голову в плечи.
- Потому что ты, придурок, не умеешь разграничивать секс на один раз и серьезные отношения! Ты, наверняка, думаешь, что если один человек засунул другому язык в рот – это, как минимум, признание в любви, а уж если произошел любой, самый незначительный, физический контакт, эти люди обязаны провести всю жизнь вместе!
- Не преувеличивай.
- Если это и преувеличение, то совсем ненамного, уж я тебя знаю, Мэтт! У меня, по крайней мере, хватало ума и чувства такта довольно хорошо скрывать все от тебя. Я никогда никому не написал ни одного сообщения, я уж не говорю о том, чтобы фото делать! Никаких записок с номерами телефона, переглядываний или перемигиваний. Они уже через минуту просто переставали существовать для меня.
- Это совсем тебя не оправдывает. Знаешь, я могу хотя бы попытаться понять, почему это происходило, когда мы не виделись по несколько месяцев, но в этот раз?.. Это просто необъяснимо.
- Уже объяснимо. Я тоже сначала подумал, что я просто последний гад, но после нескольких бесед с доктором Шварценбахером все прояснилось.