Спасибо ему за доверие, но, надеюсь, он не прислушивался к моему выбору, а то, боюсь, это могло дорого нам стоить. Жизнь, в какой-то степени, стала проще. За ипотеку платить не составляло труда, так как помимо жалования нам полагалась мед. страховка, компенсация расходов за жилье, налоговые вычеты и даже такая штука, как дотация на питание. Ну что, уже чувствуете, что выбрали не ту карьеру? Эй, учителя, сколько вам доплачивают на школьные ланчи? А ведь ирония в том, что один из ваших учеников может свихнуться и пристрелить вас. Ладно, признаю, это не смешно.
Нормальные люди уже бы даже нашли время для отдыха и развлечений. Что же происходило с нами? У меня уже не было ТОРа, который проверял бы мое расписание, но у меня был Дэвид, который проверял мое гребаное расписание, как будто я все еще был кадетом, а не младшим лейтенантом! Честно говоря, в начале он ничего не проверял, но однажды позвонил мне и спросил, что я делаю 18 сентября в 1730 (для справки: это была дата недели через три), и я не мог ответить. И тут он включил режим, который я не видел больше трех лет: он высказал мне свое недовольство, добавив туда такие перлы: «Твоя неорганизованность и отсутствие дисциплины однажды может привести к жертвам среди твоих солдат» и «При таком отношении к жизни тебе нужно быть не в армии, а работать мерчендайзером в магазине парфюмерии» (Что? Это же, наверняка, непросто, и я бы точно с такой работой не справился).
Я пообещал исправиться, и уже на следующий день повесил на холодильник свое расписание на месяц вперед. Удовлетворило ли это Дэйва? Не совсем. Он заявил, что в квартире не должно быть ничего лишнего, компрометирующего или выдающего информацию, и потребовал, чтобы я хранил расписание в облаке в защищенном документе. Я так и сделал, но не преминул заметить, что меня винить несправедливо, так как он сам нечетко сформулировал распоряжение. Это заставило его задуматься и, в конце концов, искренне извиниться. Да, это была, пожалуй, его лучшая черта: он всегда извинялся, если был неправ. На осознание своей неправоты у него уходило от пяти минут до недели, и не всегда он говорил это вслух, но, поверьте, это раскаянье стоило любого ожидания.
И вообще, составление расписания было хорошей идеей, потому что наши дни были забиты занятиями, спортзалом, бассейном, стрельбищем, работой над Проектом и встречами со всякими, не всегда приятными, людьми.
До моей первой командировки развлекательное мероприятие было всего одно – свадьба Шварценбахера. Конечно, пришлось потратиться на подарок (мы не ограничились банальным кухонным комбайном, о нет! Чета Шварцев заслуживала, минимум, яхты, но пришлось сойтись на круизе), зато не пришлось покупать мне костюм, подходящий под дресс-код: на такие события можно было являться в парадной форме.
Я до этого никогда не был на свадьбах, и почему-то был уверен, что это жутко скучно. Но нет! Там была куча еды, идиотской музыки, несколько знакомых по академии, сотни возможностей сделать глупые фото, да и вообще, атмосфера праздника и расслабленности. Я перетанцевал с обеими миссис Шварценбахер: мамой и женой Йохана. Его мама внезапно оказалась довольно молодой женщиной (по сравнению с Камиль – абсолютное дитя), которая охотно взлетала и наклонялась во всех поддержках.
Тара тоже весьма преуспела, но ее платье сильно ограничивало выбор движений. Потом я еще перетанцевал несколько Шварцевых и Тариных сестер, теть, бабушек и даже пару двоюродных братьев. Дэйв благословил меня на это, но сам на танцпол не вступал, только подносил мне очередной бокал с шампанским и подсказывал, кто больше всего жаждет оказаться следующим в моей танцевальной карте.
Я думал, что у меня на выпускном градус экзальтации был невероятно высок, но тут был какой-то совершенно новый уровень. Я не знаю, как молодожены еще не прогибались под грузом поздравлений! Все постоянно обнимались и целовались. Я перецеловал Шварца раз 10, чуть меньше – новую миссис Шварц, раза три – взрослую миссис Шварц и бабушку Шварц, по одному разу – сестер Тары и кадета первого класса Гейтса (который, конечно, сказал, что это неуместно, но он понимает мое настроение. Но танцевать со мной он отказался наотрез).
В перерывах я всегда уделял внимание Денни, сначала просто чмокал его в щеку, но чем темнее становилось, и чем более праздничной делалась обстановка, тем больше я задерживался на его губах, пока он не утащил меня в беседку в глубине сада, где мы смогли лицезреть фейерверк. Это не эвфемизм, там, правда, был чертов фейерверк! Надеюсь, Йохану не придется отдавать долги за этот вечер до конца жизни…
В общем, я так всем проникся, что сказал:
- Если это так проходит, то да, я хочу за тебя замуж…жениться…неважно, что угодно.
Дэйв усмехнулся.
- Думаю, ты догадываешься, что в нашем случае все будет несколько по-другому.
- Например, почти вся твоя семья придет, но будет поздравлять нас с чем-то абсолютно не тем. Скажем, с присвоением нового звания.
- О, да, и при этом они подарят нам два отдельных подарка.
- А моя мама будет избегать знакомства с твоим родственниками, заявляя: «Бенуа, это же все равно не по-настоящему, так что они нам никакая не семья!»
- А так как мероприятие это и устраивается для семьи…
- То нам оно не светит, - закончил я. – Отстой.
- Да, ладно, все равно никто из нас не смог бы влезть в свадебное платье… И я бы никогда не подумал, что ты фанат таких церемоний. Мне представлялось, что даже если это когда-нибудь случиться, то ты обязательно придумаешь что-нибудь безумное и с неожиданным поворотом. Как, например, прыгнуть с парашютом и попытаться поймать друг друга и обменяться кольцами в свободном падении. А когда это не получится, ты скажешь: «Ну что ж, неудачник, попробуй в следующем году». Или у нас просто стропы запутаются, и мы умрем в один день. Или такая же штука в параллельном дюльфере, где мы обязательно сломаем друг другу, минимум, один палец, а потом ты обгонишь меня, крича «Пока, неудачник!».
- Ну, у меня не такая бурная фантазия. А этот фейерверк, это такой намек, что пора расходиться?
- Думаю, да, иди, скажи пока своим новым друзьям, и поехали домой.
Домой… Это слишком сильно сказано, так как мы снимали квартиру-студию не намного превосходящую нашу бывшую комнату в общежитии. У нее, правда, был один гигантский плюс: туда удалось затолкать большую кровать! Это был просто эволюционный прорыв после солдатских двухъярусных коек, пола и шатающихся столов с небольшими просветами, вроде отелей и дома Дженкинсов.
Когда я вскользь упомянул в разговоре с Камиль, что мы с Дэйвом снимаем квартиру, она не замедлила высказать свою уверенность в том, что мы не справимся с бытовыми аспектами совместной жизни. О-ля-ля, мама, ты, совершенно определенно, не поняла, где я был предыдущие три года… Хотя, как она могла понять, если я почти ничего не рассказывал? Да она и не особо и интересовалась, так что мы отличная команда. Хм…
В общем, казарма военной академии - это не то место, где ты можешь позволить себе даже помыслить о беспорядке, даже в таких мелочах, как пыль на шкафу или неровно стоящая обувь. И это параноидальное, сначала навязывание, а потом уже привычка, логично организовывать пространство вокруг себя, не допускать захламления и немедленно возвращать все на место и приводить в рабочее состояние не отпускает, наверное, до конца жизни. Может, это связано не только с привычкой, но и с постепенно развивающимся умением организовывать свои мысли, время, и соответственно, пространство вокруг себя. Ну да, скорее всего, так и есть! Потому что я видел, как живут рядовые во время операций – это тот еще бардак. Я не хочу сказать, что офицеры намного умнее (хотя, давайте признаем, что выпускника военной академии и выпускника школы с GPA ниже среднего абсолютно неуместно сравнивать), но они явно лучше понимают ценность порядка и дисциплины.