По дороге обратно, не глядя на меня, он сказал:
- Что тут такого? Я тоже нахожу тот снаряд ужасно привлекательным.
Тут ситуация прямо требовала легкого, веселого комментария, чтобы разрядить обстановку! Но я мог только умирать от стыда и тупо молчать, уставившись в окно. Это было суперподозрительно. Или я становился параноиком?
***
В течение следующего учебного года я проверял, показалось мне или нет. В чем состоял мой строго научный эксперимент? Я пялился на парней, да и все. С удивлением понял, что начал считать нескольких из них привлекательнее остальных, но той реакции у меня ни разу не случилось. Это открытие позволило мне вздохнуть спокойно и вернуться на тренировки, которые я забросил из-за боязни раздевалок и душевых.
Потом мне пришла мысль, что, может, я не ту возрастную категорию рассматриваю? И я стал пялиться на учителей. Один из них даже попросил задержаться после урока и спросил:
- Бенуа, ты ни о чем не хочешь поговорить?
- Меня зовут Мэтью, - поправил я, так как наконец-то сменил имя. – Но нет, спасибо за предложение. И кстати, клевая рубашка.
Нет, учителя тоже не пробуждали мои инстинкты. Но посмеяться и забыть не получилось. В первую же секунду, когда я снова увидел Дэйва, все вернулось. О, каких усилий мне стоило не превратиться в заикающегося идиота! Я твердил себе: «Это тот же Дэвид! Ничего не изменилось!» Но черта с два это было правдой! Мы никогда это не обсуждали, но я очень надеюсь, что он тогда не заметил моих корявых попыток флиртовать. Но моих обтягивающих маек и пирсинга в брови (вы хотя бы представляете, как сложно было этот пирсинг организовать?! Даже с разрешения родителей в моем возрасте дырявить себя было запрещено, так что пришлось обратиться к беспинципной сестре чувака из моей команды, которая училась на косметолога. Папа, увидев результат сказал только: “О господи”, мама не могла не отметить, что “Бенуа бы никогда…”) не заметить было невозможно. Дэйв сделал единственный комментарий:
- Тебе придется снять эту хрень.
- Как скажешь, - как мне показалось томно сказал я и задрал майку (что я говорил про жуткие навыки флирта? Убейте меня!).
- Ты тут случайно не подсел на траву, пока меня не было? Я говорю про это кольцо в лице, а то оставишь его вместе со скальпом на колючей проволоке.
Да, я все-таки поехал в лагерь, потому что перспектива еще одного лета метаний, страданий и тоски меня не прельщала.
Там я признался ему в любви. Ну, как признался…
***
Однажды вечером Дэйв позвал меня на стрельбище, хотя это было запредельное нарушение правил: младшим курсантам не давали в руки даже муляжи. Там он долго объяснял про технику безопасности, но мне уже не терпелось пострелять. Револьвер оказался неожиданно тяжелым, и моя стойка вместо впечатляющей выглядела перекошенной. Он подошел сзади и поправил положение рук, и я чуть сознание не потерял.
- Не прострели пол. Прицелься. Без разрешения не стреляй. – он одел на меня наушники, и вместо тишины я услышал громчайшую классическую музыку.
- Что это? – я сдернул наушники.
- Помогает мне сосредоточиться, - объяснил он. – Это Вагнер, если ты не понял.
- Если ты не понял! – передразнил я. – Ты иногда такой гомик.
- Не преуменьшай. Не иногда, а всегда. Стреляй уже. – он надел вторые наушники и встал к соседнему стенду.
Когда я попал, наконец, в тройку, он повернулся ко мне и улыбнулся, а я сказал:
- Я, кажется, люблю тебя.
Он снял наушники и спросил:
- Что?
- Я отстойно стреляю, - сказал я, быстро отворачиваясь.
- Брось, для первого раза отлично. Но не знаю, когда еще получится.
- Ну, если бы ты приложил к этому усилия, вместо того, чтобы шататься по лодочным сараям…
- Тровэйль, ты тронулся умом? Ты что, следишь за мной?
- Нет, просто беспокоюсь о твоем моральном облике.
- С моим обликом все в порядке, а если ты еще раз устроишь нечто подобное – отправишься домой. Понял?
- Да, сэр, - я снова повернулся к мишени и засадил пулю в самую…единицу.
***
Тяжело признать, но я стал жутко ревнив. Насколько жутко? Довольно-таки. Я всего лишь ревновал ко всему его отряду, любому человеку, который оказывался ближе, чем в двух метрах, любому, с кем он говорил по телефону…да что там, даже к женщинам! Это патология, знаю, но моей сдержанности хватало только на то, чтобы не устраивать сцен. Но остановить мечты об их скорой мучительной смерти ничего не могло. Если бы взгляды могли убивать, первым бы, конечно, пал Хорхе. Потому что, серьезно? Да он же даже ниже меня ростом! К счастью, этот лагерь устраивал такую муштру и тренировки каждый день, что времени на посторонние мысли оставалось немного, а то бы я точно или свихнулся или ввязался в драку с Хорхе. А так я только пару раз назвал его педиком (иронично, да?) и постарался, чтобы это прозвучало оскорбительно. В общем-то, лето закончилось ничем.
***
Следующим летом меня взяли в лагерь без всяких испытаний. И, как ни странно, я радовался и самому лагерю, а не только встрече с Дэвидом. Мне исполнилось 15, и я надеялся, что мне уже дадут разбирать автомат или будут обучать основам разминирования (ага, размечтался! Нам только показали принцип работы мин), но, к счастью, Дэвид опять проводил меня тайно на стрельбище. В последний вечер мы тоже были там. Когда патроны закончились, мы остались выпить контрабандное пиво, и Дэйв сказал:
- В следующем году я пойду в магистратуру в Коламбии или в Вест-Пойнт.
- Но тогда же… - я беспомощно оперся о стену.
- Да, - он кивнул и, наконец-то посмотрел прямо на меня. – на лето я, скорее всего, приезжать не смогу.
- А как же я?
- Чувак, ты уже почти взрослый. Думаю, я тебе больше не нужен.
- Нужен! Ты что, совсем слепой?! По-моему, уже всем в стране очевидно, что я люблю тебя. - ага, паника сделала меня решительным.
- Я тоже, приятель, я тоже.
- Да нет же! F*ck! Хватит уже приятелей!
- Я могу понять подоплеку…учитывая нашу историю…
- Заткнись! Ты не можешь со мной по-человечески поговорить?
(Да уж, очень романтичный разговор получался…)
- Так мне заткнуться или говорить?
- Не умничай!
- Не то, чтобы я ничего не замечал, но я, честно, думал, что это у тебя такой период, что тебя все, что движется…кхм…стимулирует.
- Вовсе не все! Да никто и ничего, кроме тебя.
- Вау, Мэтт, я не знаю, что и сказать.
- Знаешь! Скажи, что ты меня тоже любишь, и мы больше ни одного дня не проведем друг без друга, - это я шутил. Частично.
- О, да! Но я, серьезно, что-то удивлен больше, чем следовало бы.
Терять было больше нечего, и я сделал последний шаг.
- Потом предашься философским размышлениям, а сейчас – целуй меня.
- Ну, ладно.
Судя по тому, как быстро он согласился, он собирался чмокнуть меня в щеку, поэтому я действовал быстро и вцепился, что было сил. Знаете, как некоторые говорят: «Ради такого и умереть не жалко?» Я полностью это понимаю! Мне тогда было бы абсолютно все равно, если бы планета сошла с орбиты или нас поглотила преисподняя – я бы умер самым счастливым человеком в мире! Все, все банальности, которые вы слышали о таких моментах – это все оказалось правдой. Умножьте на тот факт, что я не надеялся, что это может случиться… В общем, я оказался очень несдержанным и эмоциональным человеком (какой сюрприз!), и мои стоны, наверное, можно было и в Мексике услышать. И самое удивительное, что Денни не сопротивлялся! С его стороны было очень предусмотрительно прижать меня к стене, потому что я мог в любое мгновение лишиться чувств. Все это происходило ровно до той секунды, пока я не засунул руку ему в штаны. Он тут же отстранился и, со слегка сбитым дыханием, сказал:
- А вот это уже лишнее.
- Пожалуйста. Я хочу…
- Вижу. Не буду отрицать очевидного, меня это тоже не оставило равнодушным, но ты должен притормозить.
- Почему?
- Тебе назвать все причины или хватит того, что меня упекут в тюрьму за это?