В конце концов, Дэйв как следует пнул меня по лодыжке, чтобы я очнулся.
- Кёрк, что происходит? Ты пытаешься доказать гипотезу Римана или влюбился?
- Можно сказать, и то, и другое.
- Весьма интересно. Поделишься подробностями?
- Еще рано говорить, но, по-моему, мы отхватили джек-пот.
Я рассказал про Лидию, не скрывая своих восторгов. В конце Дэйв пожал мне руку и сказал:
- Поздравляю. Если первой у вас родиться девочка, назовите ее Гретхен.
- О, заткнись! – я почему-то почувствовал, что краснею. – Я даже не думал… К тому же, она не такая.
- Какая «не такая»? Она еще большая гомо, чем ты? Она не человек? Ты не в ее вкусе?
- Да не знаю я! И почему мы вообще об этом говорим?
- Потому что: 1) ты об этом думал, это настолько очевидно, что я даже на секунду напрягся, не начать ли мне беспокоиться; 2) если бы ты не подумал, я бы сказал, что тебе следует это сделать.
- Зачем?
- В вашем отделе самая жесткая политика насчет отношений между коллегами. И если бы тебе удалось ее скомпрометировать, мы бы дожали ее шантажом.
- Я не хочу ее компрометировать.
- Как будто это главная причина…
- Что ты имеешь виду?
- Чем ты собрался ее компрометировать? Комплиментами? Прочувствованными вздохами над ее прямолинейностью?
- Это вызов?
- Что? Не-е-ет! – протянул Дэйв, что доказало, что это был именно вызов. Я задумался еще сильнее. Настолько, что не смог спать. Часа в три ночи, когда я широко распахнутыми глазами рассматривал тени на потолке, Дэйв пихнул меня локтем и сказал:
- Что-то цвета слоновой кости и из проката, Вашингтон, бежевый.
- Я должен угадать, что здесь лишнее? Вашингтон. Остальные два – цвета.
- Нет. Это ответы на твои вопросы, чтобы ты уже перестал ломать над ними голову. Это про ее свадебное платье, где вы будете жить, и какого цвета у вас будут занавески. Теперь ты перестанешь вздыхать и вертеться и уснешь?
- Перестань надо мной насмехаться и сделай вид, что ревнуешь.
- Как? У меня нет в этом совершенно никакого опыта. Ты бы хоть ее номер телефона добыл, чтобы я мог позвонить и устроить скандал. Хотя, подожди! Я могу дождаться, когда вы вместе выйдите с работы, схватить ее за волосы и завопить: «Ты что, решила увести моего мужика, bitch?!»
- Типичный ты.
- Угу, я же постоянно это делаю. Ладно, кого я обманываю? Я настолько неотразим, что мне даже сложно представить, кто может составить мне конкуренцию.
- Никто из ныне живущих.
- Вот именно. А ты слышал, что канадские ученые нашли лучший способ борьбы с бессонницей? Хочешь попробовать?
Если вы вдруг не знаете, это такой ораторский прием. Если вы собираетесь сказать что-то очевидное или глупое, или снизить градус серьезности, нужно начинать со слов «Канадские ученые доказали….». Например, если кто-то опоздал на встречу, он, скорее всего, услышит: «Канадские ученые недавно открыли, что если опоздать, то ты не придешь вовремя». Я уверен, что это какой-то вид национализма, но все еще не могу перестать это делать.
Хотите узнать что-то безумное? На следующее утро Лидия подошла к моему столу и поставила передо мной кофе.
- Привет! Я считаю, что это вредная привычка, но если ты готов идти на этот риск, то вот черный кофе без сахара, - сказала она и пошла дальше, не дождавшись даже спасибо.
Мы снова обедали вместе. Я старался больше узнать о ее направлении. Но, чтобы не вызвать подозрений, спрашивал о другом. Например, можно ли как-то увидеть ее картины.
- Нет. В них отсутствует художественная ценность, и я храню их дома.
- Ты можешь сделать для меня фото?
- Могу, но не уверена, что хочу.
- Пожалуйста? Я не буду пытаться анализировать тебя через твое творчество.
- Меня это не беспокоит. Я не верю в это.
Я так и не понял, да это или нет. Но, неожиданность №…не знаю, пусть будет 150, - на той же неделе она показала мне фото одной своей картины. Я не смог удержаться от смеха, разглядывая, скажем так, не очень хорошо нарисованный пруд, из которого навстречу низко нависшему облаку в виде рыбы выпрыгивала…рыба.
- Я предупреждала – никакой ценности, - Лидия бросила телефон в ящик стола.
- Нет, слушай, это здорово!
- Я не верю в лесть.
- Да нет! Это как слэшеры категории Б: они настолько плохи, что хороши! Это твой ироничный ответ современному искусству.
- Как я уже отмечала, я не пыталась этим ничего сказать.
- Детка, это круто! Искусство ради искусства.
Упс! Я только что назвал человека, который, скорее всего, не понимает шуток, «деткой»? Запахло неприятностями…
Но Лидия только покачала головой и сказала:
- Дай мне работать. Увидимся за обедом.
Через неделю она согласилась пойти после работы в паб. Там, преодолев пару пива, я рассказал о своем происхождении.
- Покажи свой номер.
- Э..э… - я совершенно не понял, что она имеет в виду. Если бы это была не Лидия, я бы решил, что это какой-то непристойный намек.
- Ну, номер? Всем клонам после рождения вшивали куда-то в руку титановую пластину с чипом и выступающим номером. Его можно прощупать сквозь кожу.
- А, конечно, - я расстегнул манжет и закатал рукав на правой руке. – Она немного вросла в мышцу, щупай сильнее.
Через пару минут Лидия сказала:
- Почему мне кажется, что там ничего нет?
- Потому что там ничего нет. Нас отмечали не так.
- О! – и – вот оно! – я первый раз увидел, как она смутилась.
- Но если ты хочешь убедиться, что чипа нет и в другой руке или еще где-то, я в твоем распоряжении.
Кажется, ненадолго она всерьез об этом задумалась, но ответила:
- Нет, спасибо.
Честно говоря, я вздохнул с облегчением, но решил не уходить далеко от личных тем.
- А как у тебя? Татуировки?
Она заказала шот текилы, видимо, надеясь запить свое смущение, и ответила:
- Конечно. Как у всех в Армии. Перед КБТ я набила на плече I Will Survive. Ты?
Я не стал рассказывать свои ассоциации с ее тату и покачал головой.
- Ничего.
- Как тебе это удалось?
- Непросто. Но мой…хм…мой отец всегда был против. – ага, я чуть не проговорился про Дэйва. – Он тоже в Армии, и я не люблю спорить о таких незначительных вещах.
К концу вечера мы уже знали о куче неловких ситуаций, которые произошли с нами в «плебейский» год в академии. Я дал Лидии свой номер, и она сказала:
- Знаешь, я могла и сама узнать. Я обладаю суперспособностью – могу узнать, что угодно. Шутка.
- Доля шутки, - поправил я.
- Я была обязана это сказать, чтобы ты не подумал, что я хвастаю. – в ходе беседы выяснилось, что чувство юмора у нее есть – специфическое, но хоть что-то.
- Хотя шифрование сообщений и пароли на личных устройствах – это и правда, не более, чем формальность, - обронил я.
- И не говори, - согласилась она. – Я в выходные буду готовиться к марафону. Не хочешь потренироваться?
- Почему бы и нет? Но предупреждаю, дамочка, Вам придется сложно: я был в команде по триатлону.
- Кёрк, мы не будем бежать на время! – она реально закатила глаза! – Просто 10-12 миль с утяжелителями. О, мое такси! – она посмотрела на сообщение. – Даже не думай провожать меня. – она спрыгнула со стула, качнулась, махнула мне и ушла.
***
Раз в неделю мы стали ходить в паб, еще раз – на тренировку, каждый день обедали вместе. Я даже побывал у нее дома. После паба Дэйв заливал в меня литры воды и аспирин и усмехался: «Какая у тебя активная социальная жизнь в последнее время! Подожди, я сказал «социальная»? Я же имел в виду… Нет, именно социальная я и имел в виду».
Особенно он расслабился, когда я показал фото Лидии, которое я сделал после марафонной тренировки.
Несмотря на несомненную пользу для моего психического состояния, общение с Лидией давно было бы прекращено, если бы оно не начало приносить пользу для Проекта. А оно начало!