- Ты же не думаешь?.. Нет! пожалуйста, нет, нет, нет!
- Мэтт, подумай, если он, и правда, как-то близко связан с Мамой, а это, похоже, так, потому что ее личные покои – далеко не проходной двор, это может нам даже как-то помочь.
- О чем ты вообще? Да он даже школу не закончил! Что ему делать в правительстве?
- Ты сам отмечал, что в правительство попадают разными путями…
- Ты хочешь сказать, что Александра – на самом деле мужчина?
- Что? Нет!
- Ну тогда – аллё! – клон, помнишь?
- Насколько я помню, в ваших генах полно отличий, так почему бы ему не склоняться к женщинам, ну, хотя бы иногда?
- Это сумасшествие какое-то! Я вот теперь не уверен, что мы с тобой случайно встретились. Нами всеми управляют инопланетяне.
- Или это божья воля.
- Ну да, точно. Что теперь с этим делать?
- Не до конца понятно, но ситуация интригует. Хорошая новость в том, что они тоже не знают, что с этим делать, и в последующих сообщениях о тебе ничего нет.
- F*ck! Я теперь не усну, а мне через пару часов в армию.
- Никто тебя в первый день в бой не отправит, успеешь прийти в себя. Просто продержись неделю. Может, тебе загреметь в лазарет?
- И как это сделать не дольше, чем на неделю? Нет уж, буду умудряться выжить по-другому.
- Уж умудрись. А то я слегка расстроюсь, если придется разбираться со всем в одиночку.
- Слегка, ага?
- Достаточно для того, чтобы забыть вытащить патроны и начать чистить самый гигантский дробовик.
- Очень мило с твоей стороны. Но глупо.
- А я и не говорил, что отличаюсь особым умом.
========== Акт 18. Нормальность покинула чат ==========
Сказать, что у меня был стресс – это настолько же преуменьшить, как сделать вид, что землетрясение в 7 баллов – это легкая вибрация. Я был настолько невменяем, что пришлось пойти к врачу и просить успокоительные, сославшись на моё старое ПТСР. Это было невероятно унизительно и совсем небезопасно: меня запросто могли отправить домой или оставить на испытательный срок, не выпуская с базы. Но благодаря тому, что с антидепрессантов и прочих медикаментов я слез уже давно, эти подействовали почти мгновенно, и я уже на третий день мог продемонстрировать адекватные реакции и нетрясущиеся руки. На самом деле я был так неестественно спокоен, что и глазом не моргнул, когда на шестой день перед выходом увидел в моей группе одну замену. Я только зашел к командиру и спросил:
- Что с Полито?
- Вирус или отравление, не может выйти из туалета.
У меня была догадка, что наш “доброволец” не просто пошел, а побежал на попятную в последнюю минуту, но я ничего уже не мог с этим поделать.
Наша операция не отличалась сложностью. Отряд был почти полностью саперный. Нас привезли к точке в двух часах от базы, где нужно было зайти на 900 метров в джунгли и начать разминирование вокруг какого-то дряхлого исторического объекта. Я же собирался отвести группу на 2 км, связаться с Майлсом, передать координаты, дождаться его и привезти всех в точку сбора. Но сначала нужно было решить, что делать с чужаком. Мы дошли до объекта, я выставил его и еще двоих в караул, а остальные начали как бы готовить оборудование. Я вытащил миноискатель и вполголоса сказал:
- Ничего не отменяется. Мы уходим сегодня.
- Капитан, что делать с Питерсом?
- Вариантов всего два, так что я сейчас брошу монету и узнаю.
- Если что, я готов устранить его, - как-то переборщив с энтузиазмом, сказал рядовой Янг.
- Мы не можем оставлять беспорядок здесь. Решим по пути. – я вытащил из рюкзака местный телефон и отошел позвонить Майлсу. Потом вернулся и объявил:
- Срочная передислокация. Идем за мной на северо-запад.
И конечно, когда мы отошли, Питерс сказал:
- Сэр, мы должны так оставить оборудование?
- Конечно, да. Не задавай дурацких вопросов.
К этой минуте Майлс уже должен был передать Дэйву, что пора удалять мою личность из системы, и я прямо чувствовал, как исчезаю из этого мира. Конечно, вряд ли это происходило в хронологическом порядке, но мне представлялось это именно так. Вот я будто и не рождался, не ходил в детский сад и школу, не участвовал в соревнованиях и не поступал в Пойнт. Я не до конца знал, что именно делали с базами данных, где фигурировал я, скорее всего, там всего лишь, где могли, заменили биометрические данные, мои же изображения, параметры и отпечатки пальцев и сетчатки соединили с новой личностью. Уверен, что все это было поверхностно, ненадежно и развалилось бы при первом же обращении к бумажному носителю или системе, которую мы пропустили. Но нам нужно было выиграть всего пару дней, так что оставалось надеяться, что столько это все продержится. И я до сих пор не знал своё новое имя.
Через полчаса мы дошли до своей «станции», я скинул координаты и получил ответ, что транспорт прибудет в течение часа. Я объявил обед. Из-за Питерса нельзя было даже говорить о деле, так что ожидание оказалось весьма тягостным. Когда пришло сообщение «Т-120{?}[Т-120 - время до начала события. В данном случае, 120 секунд. T-time, перед количеством секунд ставится знак минус, так как идёт обратный отсчет]», я подошел к Янгу и шепнул:
- Он должен сидеть между мной и тобой.
- Да, сэр.
Мы все вышли на дорогу. Питерс все больше нервничал. Когда он увидел наш транспорт, который представлял собой старый грохочущий инкассаторский грузовик, он начал в недоумении посматривать на остальных, но никто и бровью не повел, поэтому он влез вместе со всеми. Как только закрылась дверь, я сказал:
- Питерс, сдай оружие.
- Сэр, я…
Возможно, он хотел задать вопросы или оказать сопротивление, но это затруднительно, когда на тебя направлены девять стволов. Он был разоружен и так, на всякий случай, связан.
- Что ж, у тебя все еще есть выбор, - сказал я. – Минут через 10 мы можем остановиться в каком-нибудь более-менее подходящем месте, и ты будешь совершенно несправедливо и безвременно, но быстро застрелен. Или ты остаешься с нами, и будешь застрелен только если вызовешь подозрение.
- Что вы делаете?
- Долго объяснять. И вопрос сейчас не в этом, а в том, хочешь ли ты прожить немного дольше.
- Я..мне нужно больше информации.
- Хорошо. Если тебя беспокоят всякие патриотические вопросы, расслабься, нашей стране от нас ничего не угрожает. Пока можешь представить, что мы хотим сбросить милитаристские оковы и основать поселение свободных художников… Что напомнило мне… Снимите все знаки отличия, каски, разгрузки. Спарываем все флаги и надписи. – я снов повернулся к Питерсу. – Решил? Тебе ужасно повезло: ты можешь присоединиться к нам без вступительных испытаний.
- Я не буду участвовать в терактах, - глядя в пол, сказал Питерс.
К этому моменту я успел оторвать все опознавательные знаки, которые крепились на липучках и кнопках, и просто бросил их на пол, взял Питерса за шею и прислонил к стене фургона, чтобы он посмотрел на меня.
- Знаешь что, приятель, f*ck you! Мне сейчас намного проще и безопаснее пристрелить тебя, а не сидеть и уговаривать! Чертовски несправедливо, что все так с тобой получилось, но ничего уже не изменишь. Максимум, что я могу попытаться сделать, это послать конверт с деньгами твоей семье, потому что страховку за тебя получить будет сложно.
Питерс вдруг закатил глаза и повис на моей руке, и у меня ушло не меньше двух секунд на то, чтобы понять, что из его бока торчит нож.
- Какого черта, Янг! – я отдернул руку, и тело сползло на пол.
- Капитан, но Вы сами сказали, что легче…
- Идиот! Ты слышал прямой приказ?
- Нет, но…
- Операция длиться четверть часа, а у нас уже две потери!
- Почему две? Ведь…
Он не успел доложить результаты своего гениального наблюдения, потому что я быстро наклонился за винтовкой и врезал ему прикладом сначала в челюсть, а потом в висок. Я был так зол, что надеялся, что этого будет недостаточно, и у меня будет предлог превратить всё его лицо в фарш. Но он затих, и мне пришлось остановиться.