Так вот, Ева. Первое, что она сделала, когда мы познакомились, обняла меня и начала гладить по голове и говорить, как ей жаль, что я столько лет «терялся» из семьи. Я был так ошарашен, что не знал, рассмеяться или начать бесконтрольно рыдать от такого приема. Даже позже, когда ее начали вводить в курс моей ситуации, она не начала испытывать ко мне отвращение, а придумывала для меня всякие оправдания еще до того, как я сам успевал что-то объяснить. В общем, я люблю ее, как никогда не любил никого из своей семьи. Меня даже не смущает ее довольно спорный вкус. Она совсем не худая, что не мешает ей носить пуловеры в обтяжку с огромными яркими цветами, шорты, майки и прочие вещи, которые бы выглядели ужасно на ком угодно, но только не на ней. А еще, она плотник! Честное слово! И не какой-то убогий любитель, кое-как собирающий скворечники из готовых деталей, а абсолютно профессиональный опытный плотник! Ну, круто же!
Стоит ли говорить, что когда Алекс в очередной раз доводила Еву до истерики, мне хотелось отправить понтифика в ад каким-нибудь болезненным и неприятным способом. И, конечно, куча людей подумала на меня, когда экс-Мама исчезла. Бенуа так вообще приперся ко мне в выходной в 7 утра. Я, правда, не спал, но не в этом дело! Что за предвзятое отношение? Он даже не поздоровался, а сразу рявкнул:
- Что ты с ней сделал?
- Да с кем, nazzo? – я сделал последнее отжимание и поднялся.
- С Марго!
- Ничего. А ты?
- С чего ты вообще взял?..
- А с чего ты вообще ко МНЕ приперся, когда она…пропала, я полагаю? Это не твое дело. Пусть ее Служба Безопасности ищет.
- Кое-что случилось, - он сел на кровать.
- Фу! Ты точно говоришь про стариковский секс!
- Какого черта?.. Ну ладно, да, но мне еще далеко до статуса старика.
- Если бы не моя легендарная способность контролировать рвотный рефлекс…
- Легендарная что?.. О, schwilze!
- Но, чувак, серьезно? Стой! В большинстве случаев, я вполне могу понять, почему. Скажем, твоя жена – нет вопросов! Но Алекс? Если бы существовало такое понятие, как отрицательная сексуальность, ее бы использовали в качестве иллюстрации!
Он пнул меня по лодыжке, но меня такой ерундой было не остановить.
- Это потому, что она все еще монашка, да, мистер клириколюб?
- Она никакая не монашка.
- О да? Она уволилась с поста понтифика, но из церкви ее пока никто не изгонял.
- О!
- Прозрение! Какой же ты придурок, невероятно! Я все расскажу твоей жене.
- Только попробуй.
- И что ты мне сделаешь? Может, пристрелишь во сне? – мой вопрос подозрительно походил на просьбу. Бенуа посмотрел на меня исподлобья и хмыкнул.
- Не расскажешь.
- Нет. Но из-за нее, а не из-за тебя.
- Без разницы.
- Хочешь услышать что-то невероятно тупое?
- Нет.
- Они все еще по-человечески не рассказали Ив про Ту сторону. Она предполагает, что мы пришли откуда-то с востока, но в общем-то даже не догадывается, что у нас были военные намерения. И у меня язык не поворачивается что-то сказать. Я не хочу, чтобы она была во всем этом… Но раз уж она там, не логичнее ли посвятить ее во все?
- Не сейчас. У нас семейный обед в воскресенье. – Бенуа почесал переносицу. – Ты, вроде как, тоже приглашен.
- Вот как? – я начал сосредоточенно смотреть в пол. – У меня работа.
- Я знаю. После.
- Посмотрим.
- Я не буду тебя уговаривать.
- Знаю.
Тут в двери постучали.
- Что за выходной? – проворчал я. – Да?
И, кто бы мог подумать, зашел Зак. Ну, помните Зака? Ну, тот, который почему-то привлек мое внимание еще на первой базе?
Он вежливо кивнул Бенуа, сказав на фритише «Доброе утро», потом обратился ко мне:
- Сэр?
- Завулон?
- Простите, меня зовут Зак.
- А, точно! Что случилось?
- У нас есть вопрос.
- Спрашивай.
- Публично?
- Да. Он не понимает ни одного слова.
- Тут несколько ребят…они хотели узнать, нет ли возможности вернуться домой?
- Все зависит от того, хотят ли они жить. Если нет, то, конечно, хоть сейчас.
- Я понял, сэр.
- Ты среди них?
- Нет.
- Так почему не пришел тот, кому это реально нужно, и не забабахал впечатляющую презентацию?
- Сэр, я не знаю…
- Не «сэр» мне тут! В чем дело, Захария?
Он отвел глаза, и у меня закружилась голова.
- Так, значит? Вы что, не пропускаете ни одного моего взгляда?
- Это был не один взгляд, капитан…сэр…то есть…
- F*cking hell!
- Я не против…то есть, что такого? Но…
- Убирайся, пожалуйста.
- Простите.
- Ты что, серьезно, ради такого случая оторвал рукава от футболки? Но при этом даже речь не подготовил? Как ты вообще себе эту ситуацию представлял? Вон!
- Извините, - он сказал Бенуа «до свидания» и ушел.
- Что это было? – спросил Бенуа.
- Ничего,
- Ладно. Так что, придешь?
- Конечно, да. Не сидеть же все время здесь с кучей идиотов.
========== Акт 22. Сориентируйся в себе на ощупь ==========
И это был воистину исторический ужин. Все, но особенно женская половина условной семьи Альфа были невероятно милы со мной, а закончился вечер на балконе, где я стоял буквально в десяти сантиметрах от прислонившегося к перилам Маурицио, с руками слева и справа ограничивающими его передвижение, и абсолютным туманом в голове.
Я не был особо пьян, но точно был не в себе. Поначалу, как помешанный, старался угодить всем, а потом заметил интерес со стороны Маурицио и сфокусировался на нем. Да еще как! Мой фритиш внезапно невероятно активизировался, а потом выяснилось, что он прекрасно говорит по-французски – и…меня уже было не заткнуть. Вполне вероятно, что в какой-то момент я задрал футболку (с именем Дженкинс, между прочим), чтобы проиллюстрировать историю про свое ранение и заодно свой пресс. И не менее вероятно, что это я схватил Маурицио за руку и утащил на балкон. Не знаю, какой бес в меня вселился.
Но думаю, дело здесь не только в том, что он просто до абсурда красивый. Он ниже меня на полголовы и…уже, что ли, но ему далеко до дурацкой субтильности, у него темные, чуть вьющиеся волосы, синие глаза и такое точеное лицо, что не верится, что все это естественным путем досталось одному человеку. Короче говоря, я не понимаю, как люди себе шеи не сворачивают, когда он проходит мимо. И заметьте, как я тактично заострил внимание только на безопасных частях тела. Ну, потому что он, вроде как, кузен Евы, и я его уважаю, как личность и не хочу объективировать…но просто поверьте мне, что с остальным всем у него тоже все благополучно.
И когда он начал мне улыбаться за столом (не как-то там зазывно или жутко, просто по-человечески), я сначала не мог понять, что происходит. Ладно, полное раскрытие карт: что-то происходило и со стороны Тони, он точно разглядывал меня по-особому, но Антоний вообще был в этом непонятном мне, но все-таки браке с моей другой…(сестрой?) Бу, так что его я сразу начал как следует игнорировать.
Другое дело, Маурицио. Я был поражен, что чем-то заинтересовал его, и не хотел, чтобы это внимание прекращалось. Меня даже не беспокоило то, что он почти ничего не говорил, в основном, кивал, хмурился или улыбался – это характеризовало его, как отличного слушателя и…и вот мы на балконе. Разговор сразу прервался, и я просто нависал над ним, ни на что больше не решаясь, а он то отводил взгляд, то вздергивал подбородок и смотрел мне прямо в глаза и, несмотря на то, что я совсем не прикасался к нему, я чувствовал, как он, буквально, вибрирует, вцепившись в перила.
- Не жарко тут, - сказал я, чтобы проверить, не трясет ли его от холода.