"Going to the Feelies this evening, Henry?" enquired the Assistant Pre-destinator. |
- Летишь вечером в ощущалку, Г енри? - спросил помощник Предопределителя. |
"I hear the new one at the Alhambra is first-rate. |
- Я слышал, сегодня в "Альгамбре" первоклассная новая лента. |
There's a love scene on a bearskin rug; they say it's marvellous. |
Там любовная сцена есть на медвежьей шкуре, говорят, изумительная. |
Every hair of the bear reproduced. |
Воспроизведен каждый медвежий волосок. |
The most amazing tactual effects." |
Потрясающие осязательные эффекты. |
"That's why you're taught no history," the Controller was saying. |
- Потому-то вам и не преподают историю, -продолжал Главноуправитель. |
"But now the time has come ..." |
- Но теперь пришло время... |
The D.H.C. looked at him nervously. |
Директор взглянул на него обеспокоенно. |
There were those strange rumours of old forbidden books hidden in a safe in the Controller's study. |
Ходят ведь странные слухи о старых запрещенных книгах, спрятанных у Монда в кабинете, в сейфе. |
Bibles, poetry-Ford knew what. |
Поэзия, библии всякие - Форд знает что. |
Mustapha Mond intercepted his anxious glance and the corners of his red lips twitched ironically. |
Мустафа Монд заметил этот беспокойный взгляд, и уголки его красных губ иронически дернулись. |
"It's all right, Director," he said in a tone of faint derision, "I won't corrupt them." |
- Не тревожьтесь, Директор, - сказал он с легкой насмешкой, - они не развратятся от моей беседы. |
The D.H.C. was overwhelmed with confusion. |
Директор устыженно промолчал. |
Those who feel themselves despised do well to look despising. |
Презирающих тебя сам встречай презрением. |
The smile on Bernard Marx's face was contemptuous. |
На лице Бернарда застыла надменная улыбка. |
Every hair on the bear indeed! |
Медвежий волосок - вот что они ценят. |
"I shall make a point of going," said Henry Foster. |
- Обязательно слетаю, - сказал Генри Фостер. |
Mustapha Mond leaned forward, shook a finger at them. |
Мустафа Монд подался вперед, к слушателям, потряс поднятым пальцем. |
"Just try to realize it," he said, and his voice sent a strange thrill quivering along their diaphragms. |
- Вообразите только, - произнес он таким тоном, что у юнцов под ложечкой похолодело, задрожало. |
"Try to realize what it was like to have a viviparous mother." |
- Попытайтесь вообразить, что это означало -иметь живородящую мать. |
That smutty word again. |
Опять это непристойное слово. |
But none of them dreamed, this time, of smiling. |
Но теперь ни у кого на лице не мелькнуло и тени улыбки. |
"Try to imagine what 'living with one's family' meant." |
- Попытайтесь лишь представить, что означало "жить в семье". |
They tried; but obviously without the smallest success. |
Студенты попытались, но видно было, что без всякого успеха. |
"And do you know what a 'home' was?" |
- А известно ли вам, что такое было "родной дом"? |
They shook their heads. |
- Нет, - покачали они головой. |
From her dim crimson cellar Lenina Crowne shot up seventeen stories, turned to the right as she stepped out of the lift, walked down a long corridor and, opening the door marked GIRLS' DRESSING-ROOM, plunged into a deafening chaos of arms and bosoms and underclothing. |
Из своего сумрачно-вишневого подземелья Ленайна Краун взлетела в лифте на семнадцатый этаж и, выйдя там, повернула направо, прошла длинный коридор, открыла дверь с табличкой "ЖЕНСКАЯ РАЗДЕВАЛЬНАЯ" и окунулась в шум, гомон, хаос рук, грудей и женского белья. |
Torrents of hot water were splashing into or gurgling out of a hundred baths. |
Потоки горячей воды с плеском вливались в сотню ванн, с бульканьем выливались. |
Rumbling and hissing, eighty vibro-vacuum massage machines were simultaneously kneading and sucking the firm and sunburnt flesh of eighty superb female specimens. Every one was talking at the top of her voice. |
Все восемьдесят вибровакуумных массажных аппаратов трудились, гудя и шипя, разминая, сосуще массируя тугие загорелые тела восьмидесяти превосходных экземпляров женской особи, наперебой галдящих. |
A Synthetic Music machine was warbling out a super-cornet solo.
|