Юнгой я служил на корабле «Юдифь» под командованием капитана Фрэнсиса Дрейка, и, когда меня только произвели в матросы, участвовал в бою под Сан-Хуаном-де-Улуа, в котором выжил только наш корабль.
– Простите, Джон, но битва при Сан-Хуан де Улуа произошла ведь в тысяча пятьсот шестьдесят восьмом году…
– Не знал, что в вашей далекой России известна эта история, – с удивлением сказал Джон. – Да, именно так. Мне тогда было семнадцать лет.
Мы остолбенели. Теперь мы окончательно поверили в то, что мы в далеком прошлом. И только сейчас я наконец осознал – мои родители были правы, когда сказали мне, что больше меня не увидят. Конечно, виноват в этом не КГБ, но разве им от этого будет легче? Не увижу я никогда ни своих сестер, ни свою родню, ни друзей, которые не отправились с нами на «Форт-Россе» в Карелию…
Наш хозяин, которому наши мысли были неведомы, продолжил:
– На «Пеликане», когда мы обогнули мыс Горн и начали охоту за испанцами, я был уже лейтенантом.
– Но ведь корабль Дрейка назывался «Золотая Лань», – сказал я, выйдя на секунду из ступора.
– Да, после того, как мой капитан лишился двух других кораблей эскадры – «Мэриголд» был потерян во время шторма, а «Элизабет» серьезно поврежден и был вынужден вернуться в Англию – капитан объявил нам, что он принял решение переименовать наше судно. Новое свое название, «The Golden Hind» – «Золотая Лань» – наша девочка[6] получила в честь герба покровителя нашего капитана, сэра Кристофера Хаттона. Тогда, наверное, нет смысла рассказывать вам про то, что я тогда считал подвигами, а ныне – преступлениями. Но, как бы то ни было, мы привезли такое количество золота и серебра, что Ее Величество, получив лишь часть этой суммы, смогла выплатить все долги английской короны. Сэр Дрейк был кровожаден, но к своей команде он был очень щедр. Моей доли хватило на то, чтобы купить большой дом и харчевню, и еще оставалось немало. Тогда же я сделал большую ошибку – я женился на женщине, которую привлекали лишь мои деньги, и которая превратила мою жизнь в ад, а потом сбежала со всеми моими деньгами. Поговаривали, она ушла к какому-то местному барону любовницей.
Я чуть кивнул – со скидкой на историческую эпоху, его первый брак был во многом похож на мой неудачный опыт.
Тут Володя наконец-то задал вопрос, который нас всех волновал, но который я все не осмеливался задать:
– Джон, а какой сейчас год?
Теперь удивился старый пират:
– Так ведь тысяча пятьсот девяносто девятый от рождества Христова. Первое апреля, а для проклятых папистов – одиннадцатое [7].
– А сколько сейчас времени? – спросил уже Миша.
Джон достал из сундука тряпочку, в которую были завернут хронометр, на котором была лишь одна стрелка – часовая. Времени было около половины четвертого, что он нам и сообщил. Я посмотрел на часы на своем запястье – они показывали час восемнадцать. Джон спросил меня дрожащим голосом:
– Алекс, скажите, что это такое?
– Наручные часы, – и я снял их и поставил правильное время; Джон не переставая крестился. Я протянул их ему. – Примите их, пожалуйста, в дар.
– Но я не могу принять столь дорогой подарок. Те часы, которые у меня, я нашел у капитана галеона, чему был несказанно рад. Они стоят баснословно дорого. А ваши – вообще волшебство.
– Они будут работать еще года полтора или два, потом цифры пропадут. Только не жмите на эти кнопки; потом я вас научу с ними обращаться.
Джон прижал руку к сердцу и низко поклонился, а Володя, который успел уже переставить свои "офицерские" на новое время, напомнил:
– Джон, ваш рассказ нас очень заинтересовал. Прошу вас, продолжайте!
6. Испанское пророчество
Наш хозяин перекрестился, пробормотал "Lord, have mercy upon us"[8], и вновь заговорил:
– Я продал и дом, и харчевню, купил на вырученные деньги каравеллу, назвал ее «The Otter» – «Выдра» – и, получив каперский патент, отправился в самостоятельный вояж на Тихий океан. На Карибах уже действовали корсары – в основном французские, да и испанцы ходили, как правило, с эскортом, так что "Выдра", скорее всего, прожила бы относительно недолго. А на Тихом океане напугать испанцев смог разве что вояж "Золотой лани", но он был на тот момент единственным.
Как и мой бывший капитан, я обошел Южную Америку и прошел через тот же пролив[9]. Как и тогда, проход был весьма непростым – сильнейший ветер, высокие берега с обеих сторон, не слишком дружелюбные индейцы… Да и путь вдоль Южной Америки запомнился постоянными штормами, но продвигались мы достаточно быстро, и через достаточно короткий отрезок времени, западнее Перу, мы увидели наш первый испанский галеон.
7
В 1582 году, папа Григорий XIII прибавил к календарю десять дней, и правило, согласно которому года, которые делятся на сто, но не на четыреста, более не были високосными – тот самый календарь, которым мы пользуемся и сегодня. Англия приняла этот календарь только в 1752 году.
9
Ранее считалось, что Дрейк обошел мыс Горн, и пролив Дрейка между Южной Америкой и Антарктикой назван в его честь; но, судя по судовому журналу, он на самом деле прошел Магеллановым проливом.