Почему он поцеловал меня? Он такой же как я? Я не верю. Этого просто не может быть. А вдруг этого ничего и не было? В смысле, поцелуя. Может меня ударили по голове, и я, будучи не в себе, всё это нафантазировал? Может я придумал этот поцелуй потому что очень хотел его? Скорее всего так и есть. Скорее всего Денис Петрович и не целовал меня вовсе.
– Ну, ты как? – спрашивает Денис Петрович.
– Нормально. Спасибо вам.
– Я же просил говорить мне «ты», когда мы одни, – говорит заведующий с укором, потом улыбается: – Ещё раз выкнёшь, я тебе второй глаз подобью.
Я скольжу взглядом по Денису Петровичу. Так необычно видеть его в моей квартире, сидящим на моём диване, просто человеком, а не начальником. Я опять вспоминаю его своевременное появление. Откуда он всё-таки взялся?
– Как вы оказались в моём дворе?
– Я тебе говорил, что если ты ещё раз скажешь мне «вы», я тебе в глаз дам?
Заведующий привстаёт и замахивается. Я вжимаюсь в подушку и испуганно смотрю на него. Он что, и правда побьёт меня?!
Он опускает руку, смотрит удивлённо и тихо спрашивает:
– Ты что, поверил, что я тебя ударю? – Он садится обратно и аккуратно проводит пальцами по моей непострадавшей половине лица. – Правда поверил?
– Не знаю, Денис Пе…
– Денис, – перебивает он. – Скажи: «не знаю, Денис».
– Не знаю, Денис, – произношу я медленно, как будто пробуя его имя на вкус.
– Я не знаю, ударил бы ты меня или нет. – Я делаю лёгкий акцент на «ты» и он улыбается.
– Вот молодец. Так лучше. На счёт того, чтобы подбить тебе второй глаз, я конечно же пошутил.
У меня путаются мысли. Заведующий смотрит на меня и говорит:
– У тебя сотрясение, скорее всего. Ты потерял сознание. Может, конечно, и от потери крови… Не знаю. – Он задумывается. – У тебя голова кружится?
Господи, конечно у меня кружится голова! Вот только я не знаю, от удара это или от того, что он сейчас сидит так близко от меня и гладит моё лицо. И от того, что он теперь Денис, а не Денис Петрович.
– Кружится, – честно отвечаю я.
– Кровь ещё до конца не остановилась, – говорит он озабоченно. – Я сейчас поменяю салфетку. И сделаю тебе чай.
Он встаёт и идёт на кухню. Через пять минут возвращается и начинает менять салфетку на моей ране. Я опять морщусь от боли, стараюсь не стонать. Смотрю в его глаза, в них столько заботы, столько тепла.
– Всё хорошо, – тихо говорит Денис. – Кровь почти остановилась.
Он опять уходит на кухню, возвращается с кружкой и протягивает её мне.
– Пей. Это сладкий чай. Тебе сейчас нужно.
Я не люблю сладкий чай. Где он сахар-то у меня нашёл, интересно? Но сейчас я готов выпить из его рук даже яду.
Денис помогает мне сесть, я забираю у него кружку и отхлёбываю отвратительный сладкий чай. Горячо и невкусно.
Денис садится напротив меня в кресло и спрашивает:
– Почему он избил тебя?
– Потому что он козёл. – Я боюсь сказать ему правду.
– Очень исчерпывающий ответ.
Денис задумывается ненадолго и продолжает допрос:
– Хорошо, спрошу по-другому. Почему этот козёл избил именно тебя?
– Потому что я идиот.
– М-да… Следствие зашло в тупик.
Я не знаю что ему сказать. У меня всё ещё туман в голове, и я так и не могу понять, целовал меня Денис или нет, и если целовал, то почему?
Он молчит. Если мы оба будем молчать, то никто ничего не узнает. Хочу ли я, чтобы он узнал, что Егор – мой бывший, и что я гей? Хочу. Но боюсь. Но хочу больше чем боюсь. Поэтому, в конце концов, решаюсь признаться.
– Он избил меня, потому что я его бросил. Я встречался с ним. У нас были отношения. Денис, я гей.
Ну вот я это и сказал. Пути назад нет. Поэтому я быстро продолжаю:
– Ты целовал меня на кухне, или мне это привиделось пока я был без сознания?
Денис опускает глаза в пол и отвечает:
– Целовал.
Моё сердце начинает биться быстрее. Он и правда поцеловал меня!
– Ты спрашивал, как я оказался возле твоего дома. – Продолжает говорить Денис. – Я следил за тобой.
– Что?! Зачем?!
– Потому что ты мне нравишься. Ты мне сразу понравился. Я бы никогда не сказал тебе об этом, если бы не Эдик. Он наблюдал за тобой и считает, что ты смотришь на меня не так, как на других. Что в твоих взглядах есть заинтересованность.
Что?! Эдик наблюдал за мной? Он заметил? Значит и остальные тоже? Господи, я совсем не умею держать себя в руках!