Г. Успенский ссылается на Опыт историч. исслед. о древ. монеты в Рос. Государстве, где упомянуто даже о монете Ольги и Святослава. Отдавая должную справедливость сочинению сему, a паче усердию сочинителя к отечественной Истории, я должен однако ж признаться, что не во всех его предположениях с ним согласен. Монета, совокупного Княжения Ольги и Святослава, по мнению моему, подвержена большому сомнению. Ибо 1е изображение мужчины и женщины не доказывает еще, чтобы это было точно изображение Ольги и Святослава. 2 е. Сочинитель Опыта сознается сам, что слова на сей монете были не точно Славянские, но только близкие к истине. 3 е. На скипетр в руках женщины находящемся изображен крест. Если Ольга, по словам Нестора, даже пресвитера содержала тайно[1], то можно ли предполагать, чтобы она на монете изобразила себя с крестом? Если числительная буква с-, как Сочинитель Опыта утверждает, есть точно Русская, и если дозволено при сем случае употребить догадку, то может быть монета сия (или медаль) выбита была в честь Ольги во время пребывания её в Царьграде, хотя впрочем и не знаю, что могла бы означать числительная буква с (200)? Но по сему не следует еще заключать, чтобы сия монета была Русская.
Что касается до другой монеты, о которой г. Успенский упоминает, она имеет более вероятности, но только вероятности, а не правдоподобия. Не знаю, назывались ли когда в России деньги лептами; название сие упоминается в Священном Писании по переводу с Греческого; но монета Гр. А. И. Мусина-Пушкина имеет явственную надпись; Ярославле сребро….
Вот мои сомнения. Может быть я и ошибаюсь; скажу более: даже желал бы я, чтобы в сем случае ошибался; но тем не менее надеюсь, что г. Успенский не оскорбится сими замечаниями. Предмет толикой давности требует исследования подробного. Усердие г. Успенского к отечественной Истории достойно похвалы; но опять повторю, что всякий беспристрастный любитель истории, чтобы верит монете Владимира, потребует доказательств убедительнейших.