Бывали случаи, что всё, что о. Иоанникий делал один в своей келий или даже помышлял, бесноватые ему потом рассказывали со всеми подробностями, и всякое излишество в пище или питье обличали в нём с угрозами, – говоря, что через это напрасны будут старания его их исцелить.
Имея в виду подобных больных, отец Иоанникий особенно прилежал посту, опытом доказав, что пост и молитва – наилучшие пособники успешного врачевания подобных страдальцев».
ОДЕРЖИМАЯ
Хочу рассказать одно давнее событие из моей священнической практики, и за достоверность его ручаюсь моей священнической совестью и преклонностью лет, а также уверен, что если есть в живых современники бывшего события, чужие или родные, то они подтвердят сказанное мною.
Сорок лет назад поступил я священником Старобельского уезда в слободу Городище, находящуюся в одной версте от границы Войска Донского. Слобода эта в половине прошлого столетия населена была выходцами из Полтавской, Черниговской и частью из западных уездов Харьковской губернии. Все они малороссы – народ простой, верующий, ведут жизнь патриархальную, в семействах сохраняют почтение к родителям и старшим, к церкви и пастырям усердны и уважительны, властям послушны. В первый год я ещё не успел практически ознакомиться с обязанностями священника.
Однажды приходит ко мне поздно вечером крестьянин моего прихода Алексей Водоложский и просит исповедовать и приобщить Св. Тайн его больную жену Агафью. Немедленно пошёл я в церковь, взял Св. Дары и вместе с ним отправился в его дом.
Избы, или по-малороссийски хаты, в той местности большею частью разделяются перегородкою на две части: в первой ставятся у них св. иконы и всё держится чисто, а во второй за перегородкой устраивается кухонная печка и подмостки вместо кровати. Больная лежала на подмостках; обратившись к ней, я сказал: «Слушай молитвы к исповеди и Св. Причащению». По окончании молитв, когда присутствующие все вышли из комнаты, я стал подходить к ней ближе: мгновенно подхватилась она, села и, устремив на меня сверкающие глаза, заскрежетала зубами, а затем неистово вскрикнула: «Зачем? Кто тебя звал? Вон уйди!» При этом сжала кулаки и готова была броситься на меня.
В первый момент какой-то огонь пробежал по всему моему организму, и я крепко смутился, но тотчас вспомнился мне рассказ отца моего, бывшего священником более сорока лет, о том, как он успокоил одного подобного больного, возложа на него дароносный крест [2]. Едва я коснулся им больной, она упала на спину и закрыла глаза. Тогда, положив дароносный крест ей на грудь, я начал громко читать молитву: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его». С больной в это время происходило поразительное явление: грудь находилась в покойном состоянии, а в руках и спине происходило такое конвульсивное движение, как будто бы эти части были совершенно отделены от груди; продолжалось это минут десять. Потом она страшно зевнула, с каким-то тяжёлым стоном, открыла глаза и слабым, едва слышным, голосом сказала:
– Батюшка, родной, это вы?
– Да, я давно уже пришёл. Ты слышала, как я читал молитвы?
– Нет, родной мой, ничего не помню.
– Что же, желаешь исповедоваться и приобщиться Св. Тайн?
– Ради Бога удостойте, я сильно хвораю.
– Перекрестись и слушай молитвы.
– Не могу руки поднять, – сказала она.
Я приподнял ей руку, и она перекрестилась; потом прочитал слова молитвы и напутствовал её. Начал было я расспрашивать, давно ли она больна, но она так ослабела, что не могла говорить, а муж её передал, что уже несколько лет, в месяц раз, страдает она головною болью, и прежде, бывало, проспит сутки и, хотя слабая, но встает и работает, а в последнее время, когда заболевает, то не спит и беспрестанно говорит о предметах не всегда понятных, а иногда произносит ругательство на того из членов семейства, кто станет молиться Богу, и даже на св. иконы.
Возвращаясь домой крайне расстроенный, я томился недоумением, что делать. Наступало время Великого поста, и я положил в душе своей служить в среду и пятницу, после Преждеосвященной литургии, молебен о страдающей от нечистого духа. Наутро, пригласив диакона, двух причетников и мужа больной, я передал им своё намерение и просил их до окончания молебна не вкушать пищи, а также внушил и всему семейству поститься в эти дни, внимая словам Спасителя: «Сей род ничем не изыдет, токмо молитвою и постом».