В противоположность подлинно революционному оптимизму, "оптимизм" бюрократический относится к жизни несерьезно, закрывает глаза на ее противоречия. В наших условиях это выражается в том, что исходной точкой "творчества" являются только результаты победы, доставшейся тяжким трудом, а борьба, предшествовавшая торжеству социализма в нашей стране, и продолжающаяся борьба за дальнейшее развитие коммунизма воспринимаются как переход от одной легкой победы к другой.
Опасность такого "оптимизма" заключается в его способности легко приспособлять к своему уровню явления и лозунги бесконечно серьезные, подвергая их "художественной обработке", то есть устраняя "только" их реальное историческое содержание. В таких "произведениях" жизненные проблемы обессмысливаются, и никакие словесные узоры изменить этого печального факта не могут.
Здесь перед нами тоже одна из форм пережитков капитализма в сознании, и для ее преодоления необходима сознательная борьба с художественной рутиной. Эта борьба требует выхода за пределы "чисто художественной", узко профессиональной работы; не может быть успеха, если художник не углубит своего мировоззрения, серьезно изучая марксизм-ленинизм, историю и предисторию социалистической революции, изучая проблемы, которые ставит развитие социализма перед каждым из сознательных его строителей.
***
Строительство социализма в одной стране требует огромного напряжения. Овладение культурой, всеми областями культуры — это отнюдь не простой и не прямолинейный процесс. Он неизбежно должен пройти через стадию специализации. Задача состоит в том, чтобы овладение каждой из специальных сторон культуры было связано с общими задачами коммунизма. Где эта связь порывается, там специализация становится дурной, бюрократической. Постановление Центрального Комитета партии о пропаганде дает ряд ценных указаний, как избежать этого порока в формировании и воспитании советской интеллигенции. Мы, работники искусства, должны серьезно продумать, какие конкретные выводы следуют, отсюда для нас.
Маркс говорит о месте художника в обществе, достигшем высшей фазы коммунизма:
"…Исключительная концентрация художественного таланта в отдельном индивиде и связанное с этим подавление его в широкой массе есть следствие разделения труда". "Во всяком случае при коммунистической организации общества отпадает подчинение художника местной и национальной ограниченности, которая целиком вытекает из разделения труда, а также замыкание художника в рамках какого-нибудь определенного искусства, благодаря чему он является исключительно живописцем, скульптором и т. д.". "В коммунистическом обществе не существует живописцев, существуют лишь люди, которые между прочим занимаются и живописью" [13].
Мы еще не развились до такой стадии культуры. Но нам нужно ясно видеть эту перспективу, чтобы верно направить наш сегодняшний путь. Коммунистическая разносторонность человека, освобожденного от ига общественного разделения труда, не имеет ничего общего с дилетантизмом; эта разносторонность означает серьезнейшее воспитание и развитие всех способностей, какими обладает человек. Сегодня перед нами стоит задача — привести к правильному сочетанию еще не вполне воссоединившиеся крайности: полное овладение специальными отдельными областями знания и установление живой, оплодотворяющей частичную работу связи между нею и развитием всего общества.
Классическое наследство — пример Леонардо, Микель Анджело, Пушкина, Гете — служит нам надежным компасом: то, что было возможно на ранней ступени классового общества благодаря его неразвитости, не может быть недостижимым для времени, когда совершается социалистическое преобразование общества.
Но самая актуальная, самая насущная задача современного искусства — это достижение ленинского идеала, рост художников- народных трибунов. Максим Горький следовал по этому, Лениным указанному, пути. Его произведения нагляднее всего доказывают, что великий писатель не должен быть "только писателем"; они показывают, как переходят друг в друга политическое и человеческое содержание, и как оба они претворяются в высокую поэзию. Произведения Горького показывают, как оплодотворяется творчество писателя, какие преимущества оно получает и в смысле эстетическом, если он находит в себе силу подойти к литературным проблемам не только со стороны своих узко специальных задач, — что неминуемо приводит к некритическому воспроизведению отсталых, чисто стихийных, только непосредственных форм и жизни и искусства, — но, прежде всего, "извне" искусства, как всегда стремились делать величайшие художники, которые любили жизнь, изучали ее, осознавали действительное значение ее непосредственно воспринимаемых явлений и вырабатывали новые художественные средства для того, чтобы правдиво отразить в искусстве новые развивающиеся стороны жизни.